Конец пути - Прозоров Александр

— Палка, палка, огуречик, получился человечек…

Разумеется, эта фигурка мало походила на те тряпочные или восковые куклы, которые обычно применяются в магии, — но тут главное не материал, а хотя бы отдаленное внешнее сходство. Для идентификации с человеком используются другие, более важные признаки. Наводить болезни, повреждать внутренние органы, лишать зрения он себя не собирался, а для общей цели сойдет и такая сикарака. Отложив фигурку, Олег разделся догола, сложив одежду стопочкой на выпирающий из земли сосновый корень, попробовал рукой воду в реке:

— Холодная, зар-раза… Что же все так не вовремя нынче происходит? — Ведун немного поколебался, потом сбегал в лес, насобирал еще валежника, свалил его весь на разгорающийся костерок. — Ну теперь не пропаду.

Он подобрал куколку, легонько потер ею под мышками, пропитывая своим потом, выдернул из головы пару волос, намотал на фигурку в верхней ее части, кольнул кожу на запястье ножом, мазнул шишку-тельце капелькой крови:

— Тебя, человечек, плоть от плоти моей, кровь от крови моей, имя от имени моего, в мир земной отпускаю. Оставляю тебе свою голову, свою жизнь, свою судьбу. Будь покорна, не ропщи, новой доли не ищи. Нарекаю тебя отныне именем Олег, рода Сварогова, по крови Серединым. Нарекаю тебя водой, — ведун плеснул на куклу немного воды из реки, — нарекаю тебя землей, — он присыпал куклу песком, — нарекаю тебя огнем, — ведун пронес куклу над пламенем костра. — Благословляю на долгую жизнь со счастьем и радостью, с бедой и невезением, с друзьями и знакомыми, с ворогами и недругами. Ступай по миру, ищи свою долю…

Середин осторожно положил куклу на воду и пустил плыть вниз по течению. Если повезет, за пару дней фигурку километров на двести унесет, и медный страж на нее уже не отреагирует.

— Ну а теперь настала очередь очищаться другому, пока еще безымянному существу…

Ведун тяжко вздохнул, шагнул в воду и, не оттягивая самого страшного момента, ухнулся в нее с головой. Высунул наружу лицо, торопливо забормотал:

— Ты, вода, текла из-за гор, по полям, лесам, лугам широким. Под небом синим, в ночи черной В тепле грелась, в холоде мерзла, черноту снимала, красоту открывала. Ты, вода, на месте стоишь, а волны гоняешь, о берег швыряешь. Забери, вода, мои обиды, разбей о высокие камни, смой в глубокий омут. Забери, вода, чужое наносное, глаз черный, слово злое, судьбину горькую, слезы неплаканные, слова гневные, мысли черные. Как травы тобой омываются, так смой с меня слово темное, взгляд недобрый, кровь чужую. Пусть спадет с лица белого, с сердца тоскучего, с души горестной. Унеси, вода, грязь земную, пыль дорожную, слово злое, глаз черный, хворь и беду, боль и тоску. Унеси, вода, в речку быструю, в моря дальние, окияны глубокие. Отныне, присно и вовеки веков.

Уже постукивая от холода зубами, ведун выбрался на берег, передернул плечами:

— А тебя, душа невинная, тело ничейное, нарекаю отныне именем Владимир. Нарекаю тебя водой, — он плеснул себе на макушку воды, — нарекаю тебя землей, — бросил туда же песка, — нарекаю тебя огнем… — Ведун разбежался и перепрыгнул уже высоко разгоревшийся костер. — Благословляю на долгую жизнь со счастьем и радостью, с бедой и невезением, с друзьями и знакомыми, с ворогами и недругами. Ступай по миру, ищи свою долю… Ой, мама, как холодно!

Однако Олег все равно прыгнул в реку еще раз, сполоснул голову от песка и только после этого выпрямился перед огнем, пропитываясь его теплом.

По идее, с этого момента все колдовские, энергетические гадости, а также проклятия и наветы, направленные в его сторону, должны уплыть вслед за фигуркой, получившей его имя и его ауру. В то время как он, очистившийся от накопленной грязи и получивший новое имя, для любого магического существа становился совершенно другим человеком. Любые проклятия, направленные на некоего Олега Середина, на колдуна, поднимавшего мертвых или рубившего дозорных у излучины реки, теперь его не найдут. «Адрес» на ауре у него теперича другой.

Медный страж, выходя на охоту, своих жертв внешне не видит. Значит, идет по «энергетическому следу», по колдовскому образу, переданному с помощью магии. Если так — ведуна после обряда передачи имени на куклу и принятии нового чудище уже не признает. Для порождения магии ведун отныне изменился до неузнаваемости. Не навечно, конечно, истинное нутро свое обязательно возьмет. Как крашеная девица рано или поздно снова обретает натуральный колер, так и маг, изменивший окрас своей ауры, через несколько месяцев становится прежним. Но ведь несколько месяцев — долгий срок. За это время можно успеть очень, очень многое.