Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров (др. изд.) - Гудкайнд Терри

Он целиком отдался во власть своей жажды.

— Хорошо, — проговорил он, растягивая слова. — У тебя есть комната?

Он знал, что комнаты у нее нет. Он знал, чем это закончится.

Она положила руку ему на плечо.

— Не нужно никакой комнаты, красавчик. Только полталера.

Он быстро окинул взглядом соседние здания. Все окна были погашены. Лишь вдалеке несколько огоньков отражались в мокром булыжнике. Это был район складов; никто не жил в этих зданиях. Очень маловероятно, что в такой час сюда забредет случайный прохожий. И все же он понимал, что нужно сочетать жажду с благоразумием.

— Немного прохладно, чтобы раздеваться прямо здесь, на булыжниках, а?

Она положила ладонь ему на щеку, чтобы он смотрел только на нее. Другую руку она запустила ему между ног и радостно замурлыкала.

— Не волнуйся, красавчик. За полталера я найду теплое местечко для той штучки, что у тебя в штанах.

Он наслаждался игрой. Она будет долгой. Его лицо превратилось в маску невинности и неопытности.

— Ну, я даже не знаю… Это кажется мне несколько грубым. Обычно я предпочитаю, чтобы дама тоже насладилась бы этим.

— О, я наслаждаюсь этим, красавчик. Ты же не думаешь, что я занимаюсь этим только ради половины серебряного талера? Конечно, нет. Я наслаждаюсь этим. Это самое большое мое удовольствие.

Она потянула его к дверному проему, из которого вышла.

— У меня нет с собой таких мелких денег. — Он увидел, как загорелись ее глаза. Она уже поздравляла себя с удачей. Что ж, ей еще предстоит узнать, что ее удача в эту ночь обернется большой неудачей.

— Нет? — переспросила она с такой интонацией, будто собиралась уйти. Она думала, что он распален и уже ее не отпустит. — Что ж, девушка должна зарабатывать на жизнь. Я поищу, но не знаю, смогу ли я найти…

— Самая мелкая монета у меня — талер, — перебил он. — Я дам тебе талер, но при условии, что ты потратишь побольше времени и тоже получишь удовольствие. Я люблю, когда красивые юные девушки наслаждаются этим.

— Какой красавчик! — воскликнула она с неуклюжим, наигранным восхищением и взяла у него серебряный талер.

Она ужасно воняла. Улыбка не прибавила ей ни красоты, ни обаяния; она осталась такой же: ломкие волосы, немытое тело, кривой нос и маленькие поросячьи глазки. Обычно он не связывался с такими, но сейчас в этом была своя прелесть.

Она ввела его в дверной проем и села на табурет, который стоял в подъезде. Там было тесно, и ему пришлось встать спиной к двери.

Он был раздосадован тем, что она считает его таким простачком. Ну ничего, скоро она поймет, что была неправа.

Она принялась расстегивать ему пояс. Слишком быстро. Она торопилась, чтобы поскорее отправиться за следующей жертвой.

Прежде чем она успела расстегнуть ему пояс, он мягко отвел ее руки. Ни к чему стоять со спущенными штанами, когда это начнется. Совсем ни к чему.

Она улыбнулась ему, уверенная, что ее улыбка его околдовывает. Нет, растянуть удовольствие не удастся. Ну и ладно.

Было достаточно темно, чтобы кто-нибудь разглядел, что он делает. Люди видят только то, что ожидают увидеть.

Пока она улыбалась ему перед тем, как задать вопрос, он опустил руку и схватил ее за шею. Она решила, что он просто хочет держать ее, пока она будет занята своим делом.

Большим пальцем он надавил ей на горло.

Улыбка скользнула по его лицу. Предсмертный хрип не вызовет подозрений. Люди слышат то, что ожидали услышать, так же как видят то, что ожидали увидеть. Он склонился над ней, чтобы не обмануть их ожиданий, и одним движением кисти лишил ее жизни.

— Какая неожиданность, — прошептал он ее выпученным глазам.

Он наслаждался выражением ее лица. Когда ее руки задергались, он опустил ее на пол и ухватил за волосы. Он прижал ее голову к своему бедру и прислушался.

Ему понадобилось ждать лишь считанные мгновения. Потом он услышал осторожные шаги, приближающиеся из-за угла. Двое или трое мужчин, как он и думал. Он с самого начала знал, что это такое.

Грабеж.

Еще несколько мгновений — и они уже были рядом. Время замедлилось; он ловил каждый звук, каждый запах, любую самую маленькую деталь. Он был самым необычным человеком из всех живущих. Он владел временем. Он владел жизнью. Он владел смертью.

Настала пора получать оставшееся удовольствие.