Проклятие демона - Сальваторе Роберт

— Призрак Муллахи, — докончил за нее Смотритель. — Я видел, как он тогда прыгнул. Маркворт и король Дануб уже подбирались к нам. Тогда на них посыпались камни.

— Как это возможно? — спросила Пони.

Смотритель громко расхохотался.

— Я теперь не удивляюсь ничему, что происходит возле этой руки.

Успокоившись, он немного помолчал, потом спросил:

— Уж не думаешь ли ты взять немного крови с собой?

Пони снова взглянула на руку Эвелина.

— Этого делать нельзя, — сказала она. — Вкушать кровь нужно здесь, прикасаясь к его ладони.

— Откуда ты это знаешь? — недоверчиво спросил Смотритель. — Сама придумала?

Пони сурово поглядела на него.

— Наверное, призрак Муллахи подсказал тебе это, — догадался кентавр.

— Нет, — с совершенным спокойствием произнесла Пони. — Это мне только что сказал дух Эвелина.

Смотритель и Пони поглядели друг на друга, потом кентавр подошел к руке Эвелина, наклонился и поцеловал кровоточащую ладонь.

ГЛАВА 37

ВИДЕНИЕ

Никогда прежде Дар не бежал с такой скоростью, как теперь, неся Пони на юг, в Дундалис. Дейнси, к которой с каждой минутой возвращалось былое здоровье, ехала на Смотрителе. Кентавру было не поспеть за Даром. Даже по пути в Барбакан, когда Дар вез обеих женщин, Смотрителю приходилось его догонять.

Но Пони было некогда дожидаться своих друзей. Дейнси теперь вне опасности, а кентавр смышлен и ловок, и никакие гоблины ему не страшны. Теперь мысли Пони занимала судьба всего мира, всех жертв чумы, которые должны узнать правду о чуде Эвелина. В ее мозгу роились замыслы. Ей самой чума больше не страшна. Может, теперь ее сражения за исцеление других станут успешнее? Но она не сможет дать людям то, что происходит у могилы Эвелина. Значит, начнутся паломничества в Барбакан. Но как во время странствий уберечь людей от диких зверей и гоблинов, а потом и от холода, когда наступит зима? И как быть с пропитанием? Поманить людей надеждой на исцеление и обречь в пути на голодную смерть?

Слишком много вопросов теснилось в голове Пони, рисуя ей далеко не радужные картины. Однако она твердила себе, что встававшие перед ней трудности — пустяк в сравнении со страданиями больных в любом уголке королевства. Все ее нынешние опасения — пустяк, когда каждый день умирают люди.

Они умирают каждую минуту, — повторяла себе Пони, и потому она неслась в Дундалис почти без остановок. Малахит помогал Дару. Камень души брал часть жизненных сил от оленей, которые встречались им по пути, и передавал их коню. Кошачий глаз позволял Пони видеть в темноте, и она показывала Дару дорогу, чтобы он мог продолжать путь до самой ночи.

В один из вечеров в ярком свете Шейлы Пони увидела вдалеке одинокую фигурку, стоявшую на гребне холма к северу от Дундалиса. Пони не удивилась, но на сердце у нее потеплело.

— Эй, Роджер! — крикнула она, направив Дара в его сторону.

Роджер чуть ли не кубарем скатился вниз, бросившись ей навстречу.

— А Дейнси? — кричал он. — Где Дейнси?

— Едет на Смотрителе. Кентавры, сам понимаешь, так быстро скакать не могут.

— Так вы… добрались… до Б-барбакана? — стуча зубами, еле выговорил свой вопрос Роджер. — И Эвелин…

Пони соскочила с Дара. Лицо ее светилось улыбкой, и улыбка эта была красноречивее всяких слов. Роджер Не-Запрешь подбежал к Пони, крепко обнял ее и, нисколько не стесняясь, громко заплакал от радости.

Вскоре они были уже в Дундалисе. Кровь Эвелина дала Пони новую силу, и она сразу же начала лечить больных чумой.

Духовный двойник Пони вошел в тело заболевшего мужчины. Теперь зеленое месиво ее ничуть не страшило. Оно больше не прилипало к рукам ее двойника, и Пони усердно сдирала зеленую пленку со всех костей и внутренностей больного.

Уставшая, но довольная, Пони возвратилась в свое тело. Сидя с закрытыми глазами, она, как всегда, заново осваивалась с ним.

— Я исцелен! — услышала она крик больного, вслед за которым раздались многочисленные радостные возгласы.

Пони открыла глаза и увидела в комнате Роджера, Белстера и Томаса Джинджерворта, а также многих других жителей Дундалиса. Те, кому не хватило места, стояли под окном. И все радостно поздравляли ее с исцелением больного.

Но Пони твердо решила с самого начала не давать никаких ложных надежд.

— Нет, ты не исцелен, — довольно жестко возразила она.