Проклятие демона - Сальваторе Роберт

Внизу, на площади, Де’Уннеро и его молодцы в черно-красных сутанах без устали сновали среди толпы, подбивая людей на неизбежный выплеск ярости.

И он не замедлил себя ждать. Швыряя камни и выкрикивая проклятия, люди, которым было уже нечего терять, устремились на штурм монастыря. К его стенам приставили наспех сооруженные лестницы. Часть нападавших готовилась атаковать монастырские ворота. Они катили стенобитное орудие, налегая на него с обоих боков.

— Настоятель Браумин! — крикнул сверху Кастинагис, указывая ему на приближавшийся таран.

Стихийный бунт перерастал в необъявленную войну, и мягких сдерживающих средств против стенобитного орудия не существовало.

— Защищайте монастырь, — хрипло прошептал Браумин и пошел прочь от стены.

У него за спиной послышался резкий звук пущенной рукотворной молнии. Крики раненых неслись вперемешку с яростными возгласами. Он слышал, как по стенам молотит непрекращающийся град камней. И за всем этим, странным образом перекрывая остальные звуки, раздавался голос Маркало Де’Уннеро, призывавший толпу к новому приступу безумия.

Штурм монастыря продолжался несколько часов. Монахи стойко отражали нападение. Они проворно отбрасывали неуклюжие лестницы вместе с лезущими по ступенькам людьми, наносили удары рукотворными молниями, стреляли из арбалетов. В ход шло даже кипящее масло, которое выливали на головы штурмующих. У стен Сент-Прешес валялись тела десятков убитых. Раненых и искалеченных было еще больше.

Осада продолжалась и на следующий день. Невзирая на потери толпа заметно возросла. Но теперь к разъяренным жителям и братьям Покаяния добавилась еще одна сила. Под громкие звуки фанфар на площади появился герцог Тетрафель и его солдаты, все как один в полном боевом облачении.

Настоятель Браумин уже направлялся к стене, когда ему на пути попался молоденький монах.

— Герцог, — выдохнул испуганный монах, — привел с собой армию и требует, чтобы мы сдали монастырь!

Браумин ничего не сказал в ответ, а лишь поспешил наверх, на парапет воротной башни, где уже находились трое его ближайших союзников.

— Настоятель Браумин! — крикнул стоявший рядом с герцогом глашатай.

— Я здесь, — ответил Браумин, выходя на всеобщее обозрение и прекрасно сознавая, что многие лучники Тетрафеля уже взяли его на прицел.

Глашатай откашлялся и развернул пергамент.

— По приказу герцога Тимиана Тетрафеля, барона Палмариса, вы и ваши собратья, скрывающиеся ныне внутри монастыря, объявляетесь на территории города Палмариса вне закона. Вы должны как можно быстрее покинуть Сент-Прешес. Будучи благородным и щедрым человеком, герцог Тетрафель не станет вас преследовать и подвергать наказаниям, если вы сегодня же уйдете из города и пообещаете не возвращаться в Палмарис!

Пока глашатай зачитывал приказ, настоятель Браумин неотрывно глядел на Тетрафеля, стараясь придать своему лицу бесстрастное выражение.

— Мы ведь говорили о возможности отправиться в Кертинеллу и открыть там часовню Эвелина, — негромко напомнил ему Виссенти.

Браумин обернулся к нему и решительно замотал головой.

— Герцог Тетрафель! — громко прокричал он. — Ваша власть не распространяется на монастырь, а потому вы не имеете права предъявлять нам подобные требования.

Глашатай хотел что-то ему ответить, однако герцог, которого злость заставила на время забыть о болезни, оттолкнул его.

— Весь город ополчился против вас! — крикнул он Браумину. — О каких правах церкви вы заявляете, если у вас нет больше приверженцев?

— Мы не повинны в том, что вы заболели чумой, герцог Тетрафель! — резко ответил ему настоятель.

— Именно вы и повинны! — раздался голос Де’Уннеро.

Он выбежал в центр площади, потрясая руками перед толпой.

— Это они! Их вероотступничество обрушило Божий гнев на наши головы! Изгоните этих еретиков во славу Бога! И тогда чума мгновенно уйдет с наших земель и из наших жилищ!

— Герцог Тетрафель! — вновь громко крикнул Браумин. — Мы не в силах ни наслать на вас чуму, ни избавить от нее. Но вспомните, сколько раз братья из Сент-Прешес…

— Вон! — перебил его герцог, выскакивая из кареты и выбегая вперед. — Вон, говорю я вам! Убирайтесь из монастыря и из моего города!

Настоятель Браумин пристально смотрел на него, и его холодный взгляд был наилучшим ответом рассерженному и испуганному герцогу.