Империя - Князев Милослав

Посмеялся и приказал относиться к ним, как и к прочим перебежчикам.

Некоторые на полном серьезе предлагали казнить. Не в смысле этих хитросбежавших из плена орков, но и вообще всех польстившихся на обещания в листовках. Но, во-первых, это было бы нарушением данного слова. К тому же имелось еще и во-вторых…

– А в первых рядах кто стоять будет? – спросил я отстаивающих самые радикальные идеи.

– У нас достаточно и своих воинов! – ответил Нур. – Проверенных и надежных. А не этих…

– Вот я и хочу, чтобы их, проверенных и надежных, и после войны оставалось как можно больше, – совершенно серьезно ответил ему и всем остальным.

У моего взгляда на проблему были свои основания. Еще на Земле не раз приходилось слышать, как отсидевший в тюрьме с гордостью рассказывает, что искупил свою вину. И ведь на полном серьезе. Уголовник ладно, он вам легко сумеет объяснить, почему был вынужден украсть, вскрыть сейф, убить, изнасиловать… Что интересно, многие совершенно нормальные люди в это верят. Если не в неизбежность воровства и убийств, то в искупление вины.

Ага, как же! В тюрьме отбывают наказание, а искупить вину можно только в штрафбате. Дошел до Берлина – значит герой, и неважно, за что тебя посадили. Не дошел – значит, мертвый герой, и тоже уже неважно. Так что все по-честному.

Еще существует версия, в которую многие верят, что в тюрьме не «искупают вину» (как это любят расписывать уголовники и родственные им по духу правозащитники) и не «отбывают наказание» (хотя такой термин тоже применяется и вполне обоснованно), а «исправляются». Ага, три раза. Вот мне очень интересно, существовало ли когда-нибудь за всю историю человечества хоть одно тюремное заведение, которое могло бы похвастать такими результатами? На Земле в России (да и во всем назначившем себя цивилизованным мире) цель тюремной системы – не наказание (месть) или искупление (возмещение), а переделка человека. По крайней мере, такова официальная научная позиция, которая и в законодательстве закреплена.

По сути это красивые слова, не имеющие ничего общего с реальностью. Даже если не учитывать, что из мест лишения свободы выходят более готовые нарушать законы, чем туда попадают. На деле с преступностью можно бороться только превенцией. Вот тюрьма ею и является. Пока они сидят там, то физически не могут совершать преступления здесь. А те, кто не сидит, боятся сесть и тоже не совершают. Хотя бы некоторые из них.

Правда, смертная казнь в этом смысле куда надежнее. И пока никому не удалось оспорить абсолютного факта, что уничтоженный преступник больше никого не ограбит, не убьет, не изнасилует да не оскорбит и не напугает самим фактом своего присутствия рядом, в конце концов. И в этом предложение Нура имело свои резоны, но слово было дано, и его нельзя нарушать.

– Помните, к кому были обращены листовки? – спросил я у своего штаба. – К славным и великим воинам. И там была написана абсолютная правда.

Все на меня посмотрели с некоторым подозрением. Разве что Эль с Ларой с любопытством. Моим остроухим стало интересно, как сейчас всем буду доказывать, что черное – это белое, а белое – наоборот. Только фиг они угадали! Я говорил именно то, что думал.

– Если перебежчики погибнут в первых рядах, то они будут мертвыми, славными и великими воинами. Кто-нибудь с этим не согласен?

Спорить никто не стал. Не все были готовы принять такое утверждение безоговорочно, но и возразить с ходу было нечего.

– Если же они доживут до конца войны, то будут славными и великими воинами, но уже живыми, – продолжил я. – А такие мне в армии действительно нужны. Поэтому я и утверждаю, что в листовках не было ни слова лжи.

Да, сила в правде. И я им всем, то есть куче скептически настроенного народа, сумел это доказать.

Что до этих конкретных орков, то они во вражеской армии вообще оказались случайно. Возвращались после службы в одном графстве к себе в степи и по пути встретили отряд из соседнего клана, идущий в Зинское королевство. Никому никаких обязательств не давали, а в первой попытке прорыва участвовали за обещание самых высоких трофеев. Обычная вообще-то практика. Первый ворвавшийся в город не складывает своих трофеев в общий котел. Все, что смог захватить, – твое. Именно это им и было предложено, как и всем участвовавшим в той атаке. Как я и предполагал, противник провел разведку боем чужими силами. И причины сменить сторону у этих орков имелись серьезные. Получив прямое предложение, они, несомненно, бы отказались, а так, на общих основаниях, сначала честно сбежав, оказалось можно.

А уже после полудня вражеская армия двинулась в нашу сторону. Операция по предоставлению шпионам возможности сбежать дала результаты. Ведь что они могли доложить своему начальству? Наши войска заранее празднуют победу. Князь выкатил бочки с дешевым вином, а по лагерю ходят гномы и продают всем желающим пиво и самогон. То есть самый удачный момент для нападения.

И поверить в такое вовсе не трудно. Тут подобное не то чтобы в порядке вещей, однако и не является чем-то невероятным. Не в столь крайних проявлениях, как изобразили специально обученные люди и гномы, но все равно. Можно вспомнить тот анекдот, что самое удобное время для нападения на Россию – первая неделя января. Только никто не нападает. Во-первых, зима, а во-вторых, сами у своих систем ПРО сидят и от страха трясутся, как бы эти русские спьяну не ту кнопку не нажали.

Вот и враг попался. Как только допросили сбежавших пленных, выслушали донесения вернувшихся агентов, выяснили что к чему, так сразу и начали готовиться, чтобы не упустить удобного момента.

У них даже осадные машины имелись, которые и замедляли все дело. Хотя было бы странно, не окажись таких. Не на прогулку все-таки выехали, а воевать. Ну и мы, естественно, сюрпризами запаслись с избытком. Эльфийские лучники на башнях – это так, неприятная мелочь.

Армия подошла на достаточное расстояние, и начался обмен ударами. Разумеется, магическими. Из всего мною читанного о здешнем военном деле знал, что существует два способа взятия крепостей и прочих к ним приравниваемых укрепленных объектов. Быстрый и наоборот. Первый, как правило, удавался, когда у защитников было не очень с магами. То есть при штурме баронских и графских замков да рыцарских башен. Правда, в таких случаях и у нападающих, как правило, с сильными магами не очень, так что долгий способ и там дело обычное. Когда же воюют королевства и империи, на доску выставляют совсем другие фигуры.