Светлые крылья для темного стража - Емец Дмитрий

Антигон заспорил было, но встретил взгляд голубых, очень ясных глаз и притих, как застреленный зайчик. Ирка осознала, что Хаара построила бы ее кикимора в два счета. Причем построила бы, даже не прилагая чрезмерных усилий. Ей стало совестно, что она такая бестолковая и недисциплинированная.

На ее счастье кто-то позвал Хаару из комнаты. Показывая, что разговор окончен, валькирия разящего копья еще раз улыбнулась Ирке, повернулась к ней спиной и пошла к гостям.

— Еще раз с днем рождения! — сказала Ирка спине Хаары.

Хаара, не оборачиваясь, равнодушно дернула лопатками.

Ирка выждала в коридоре, набрала полную грудь воздуха и, как человек прыгающий с вышки в ледяную воду, шагнула в комнату. На пороге она громко поздоровалась, глядя на люстру, и лишь после этого набралась храбрости, чтобы опустить взгляд. Она увидела длинный стол, вокруг которого столпились все возможные стулья и табуретки. Сам стол был предельно сдвинут к дивану, в благом стремлении разместить максимальное число гостей.

На подоконнике устроилась смуглая Радулга, худая, гибкая как танцовщица, с распущенными смоляными волосами. Короткий рубец на ее щеке сейчас был почти не заметен. Встретившись взглядом с Иркой, Радулга мимолетно кивнула и сразу отвернулась.

Валькирия золотого копья Фулона с дивана благодушно наблюдала за тем, как ее оруженосец открывает шампанское. Ирке Фулона улыбнулась приветливо, но нейтрально, как директриса школы новой ученице, которая, прячась за родителями, проскользнула к ней в кабинет.

Ирка стала пробираться вдоль стены, взглядом отыскивая место, где можно сесть. Пока что такого места не обнаруживалось.

На противоположном конце стола царила томная и странная Ламина, валькирия лунного копья. При первой встрече с любым мужчиной она любила ошарашить его словами: «Юноша, вы мне снились!» И неважно, было юноше семнадцать лет или восемьдесят семь. Другие валькирии нервничали, когда она разговаривала с их оруженосцами. В данный момент Ламине никто не снился. Она сидела у шкафа и ела бутерброд с красной рыбой, изредка прерываясь, чтобы медленно облизать горячие губы.

Ближе к середине стола в кресле утопала Таамаг, мощные телеса которой грозили взорвать изнутри спортивный костюм. Чтобы заставить Таамаг надеть платье, потребовалась бы вся златокрылая рать. Таамаг скромно обсасывала куриное крылышко и перелистывала случайно прыгнувший ей в руки иллюстрированный журнал.

Когда ей на глаза попадалась фотография мужчины — безразлично какого: актера, спортсмена, художника или скромного приемщика пункта проката водных велосипедов — Таамаг непременно вздыхала и гудящим басом произносила: «КЫкой краса-а-фффчик!» Даже если мужчина был уродлив как Лигул, Таамаг не позволяла себе усомниться.

— Глаза умные! А пальцы как у пианиста! — заявляла она.

Да, к мужчинам Таамаг относилась великодушно. Зато женщин терпеть не могла. Вот и сейчас, случайно обнаружив в журнале очередную финалистку конкурса красоты, она долго разглядывала ее, после чего сквозь зубы процедила:

— Смотреть противно! Горилла мускулистая! Руки до колен! И что они в ней нашли?

Ирка невольно засмеялась. На месте Таамаг она воздержалась бы от подробных описаний. Уж больно они отдавали самокритикой. Таамаг резко повернулась к ней, едва не развалив кресло. В ее зрачках плескал огонь.

— Ты что-то хочешь сказать, одиночка? — с угрозой произнесла она.

Ирка торопливо замотала головой и, метнувшись в сторону, вклинилась между Ильгой и Холой — валькириями серебряного и медного копья. Без доспехов Ильга и Хола походили на холодных офисных красоток из представительства безмерно крутой нефтяной компании. У обеих непрерывно звонили телефоны, однако сами они на звонки не отвечали, а отвечали оруженосцы — тоже очень офисного вида, в дорогих костюмах и белоснежных рубашках с галстуками. Те хорошо поставленными голосами извинялись, что хозяйка подойти не может, и интересовались, что передать.

Рядом с Ильгой и Холой пропахшая костром Ирка ощутила себя совсем неуместной и стала озираться в поисках угла, куда можно забиться.

— Иди сюда! Да иди же! — вдруг радостно завопил кто-то.

Ирку дернули за руку. Она увидела Бэтлу и ее оруженосца. Вместе они занимали не два, а целых три сдвинутых стула. Бэтла еще не бралась всерьез за еду, только разогревалась и шевелила бровями, а к ней, как верная рать, уже сами собой сдвинулись все тарелки и салатницы. Ее упитанный оруженосец, опасавшийся при других валькириях в полной мере проявить свой аппетит, ограничивался тем, что вилкой гонял по тарелке горошину. Изредка он нырял под стол, будто для того, чтобы завязать шнурок, и ел там макароны «Макфа» из термоса. Параллельно, пользуясь моментом, сострадательная Бэтла незаметно спускала ему под стол бутерброд-другой.

— Не удивляйся! Это я заставила Хаару тебя позвать! — сообщила Бэтла и, спохватившись, что это звучит не слишком вежливо, торопливо пояснила: — Я думаю, пришла пора наплевать на глупые обычаи и поддерживать нормальные отношения! Одиночка — не одиночка, кого это волнует?

— Хаара тоже так считает? — поинтересовалась Ирка.

Бэтла яростно мотнула головой и с таким негодованием вонзила вилку в сардельку, что во все стороны полетели жирные брызги.

— Нет! Вообрази: наша дамочка убеждена, что идиотский закон, предписывающий держаться от одиночки подальше, имеет некий смысл. Она твердит, что если обычаи валькирий раз за разом нарушать, последствия будут самые непредсказуемые! — заявила она.

— Вот именно! — подтвердила Ильга, бесцеремонно вмешиваясь в их разговор. — Законов валькирий не так много, но все они глубоко не случайны! Если мы в чем-то не видим логики — еще не означает, что логики нет!

Бэтла с задором уставилась на «замороженную красотку», как она дразнила Ильгу. Валькирия сонного копья уже выпила два бокала шампанского и была настроена воинственно.

— А как тебе такой закончик, Ильгочка? «Валькирия не должна использовать свои возможности в собственных интересах», — процитировала она. — Нехило, а? А глубины-то сколько! А логики так вообще завались!

Ильга смутилась и поспешила лично ответить на очередной телефонный звонок. Рука ее оруженосца, уже протянутая за мобильником, удивленно повисла в воздухе.

— Отдыхай, трубконосец! Ты уволен! — насмешливо сказал ему оруженосец Бэтлы.

Отутюженный паж Ильги молча отвернулся.

— Знаете, чем я, бестактная, глупая и ленивая, глобально отличаюсь от той же Ильги? — громко, на весь стол произнесла Бэтла. — Вот самый тупой и от фонаря взятый пример: надо вскопать пару соток земли на даче и посадить картошку. Я беру первую попавшуюся лопату — пусть неудобную и ржавую, и, зевая, ужасно медленно и неохотно, но все же перекапываю землю, закидываю картошку, и дело худо-бедно сделано…