Девятое Правило Волшебника - Гудкайнд Терри

Ричард вернулся к волшебнице, ничуть не успокоенный:

— Какая разница? Зедд — Первый волшебник. Он тоже был важной особой и влиял на судьбы многих людей.

— Но люди забыли только его имя. Попытайся хотя бы на минутку представить себе, что случится, если заклинание заставит всех позабыть самого простого человека. — Никки отошла на несколько шагов и вдруг резко обернулась. — Возьмем некоего Фаваля, угольщика. Не имя забыть, но забыть вообще самого человека — как, по-твоему, нас заставили забыть эту Кэлен. Что случится при этом с семьей Фаваля? Как дети объяснят, почему у них нет отца? А откуда жене узнать, кто ее обрюхатил, откуда у нее дети, если она не помнит Фаваля? Куда подевался этот таинственный муж, зачем он бросил семью? Возможно, чтобы избавиться от страха и заполнить пустоту, она придумает другого мужчину. А что подумают все друзья семьи, какая сумятица возникнет в их мозгах? И что случится, когда обнаружатся расхождения между историями, которые все они придумают, сшивая разорванную ткань воспоминаний? Глядя на угольные ямы вокруг своего дома, жене и детям придется догадываться, как их занесло в эту хижину и кто же заготовил весь этот уголь. Далее — как обойдутся без Фаваля в той литейной мастерской, куда он поставлял уголь? Неужели Приска, владелец мастерской, решит, что корзины с углем возникли у него в подвале по мановению волшебной палочки?

Она немного помолчала, затем продолжила:

— Видишь, я только начала перечислять первые и очевидные последствия исчезновения памяти о Фавале, если бы твое фантастическое заклинание забвения коснулось его. Но круги пойдут дальше, расширяясь, и последствия будут все более сложными: денежные расчеты, размещение заказов, договоры с дровосеками и другими работниками, подписанные Фавалем бумаги, данные им обязательства и все прочее. Подумай, какую путаницу и замешательство внесет в мир исчезновение всего лишь незначительного человечка, живущего в хижине на отшибе! — Никки подняла руку, подчеркивая важность следующих слов. — Но если такое случится с Матерью-Исповедницей?.. — Она уронила руку. — Какая невообразимая смута должна была бы сопровождать ее исчезновение? Даже самая буйная фантазия не поможет вообразить такое!

Светлые волосы Никки, гривой рассыпавшиеся по плечам, красиво выделялись на фоне темной зелени отдаленных деревьев. Длинные вьющиеся локоны, изящная фигура, черное платье — все казалось милым, по-домашнему уютным, но от нее веяло такой силой, что никому не пришло бы в голову отнестись к ней легкомысленно. Сейчас, освещенная лучом заходящего солнца, она была воплощением убедительности и безупречного научного авторитета. Ричард застыл, потеряв дар речи, а Никки продолжала наставительным тоном:

— Именно из-за этого каскадного сцепления событий и невозможно подобное заклинание. От любого, даже самого незначительного действия Матери-Исповедницы покатятся последствия, нарастая как снежный ком, — и даже те события, в которых она лично не принимала участия, лишь косвенно относящиеся к ней, тоже будут искажены. Мощность воздействия, сложность и размах последствий непостижимы. А для того, чтобы эти последствия сгладились и создалась новая цепь воспоминаний, исключающих ее, заклинание должно быть еще сильнее. То есть выходит, что сила заклинания, предназначенного для управления событиями, растрачивается на устранение его последствий. Если же в какой-то точке силы заклинания не хватит на подавление нарастающего вихря последствий, оно угаснет, словно свеча, залитая водой.

Кара, морщась, как от зубной боли, пыталась вникнуть в рассуждения волшебницы. Никки же, войдя в привычную роль наставницы, продолжала, ткнув пальцем в грудь Ричарда:

— И при всем том я еще не учитываю самое вопиющее противоречие твоего бреда. Тебе привиделась еще более сложная картина. Мало того, что ты выдумал эту женщину, жену, которую, кроме тебя, никто не помнит — ты пошел дальше, намного дальше, не осознавая роковых последствий. Твоя призрачная жена оказалась не простой, никому не ведомой деревенской девчонкой, а широко известной особой. В рамках сна в этом нет ничего особенного — однако в реальных условиях возникает несоответствие. Но ты и на этом не успокоился. В бредовом состоянии ты добрался до самой Матери-Исповедницы, почти легендарной личности, весьма влиятельной — но притом живущей где-то далеко, так что ни мы с Карой, ни Виктор не можем знать ее. Мы не родились и не проживали в далеких Срединных Землях, то есть не можем при помощи точных фактов развенчать твою мечту. И все же она неизбежно потерпит крах, это лишь вопрос времени: твой мир, столь тщательно выстроенный, не выдержит столкновения с реальным. Для этого достаточно будет вернуться в Срединные Земли либо встретиться с приехавшими оттуда. Выбрав себе в спутницы знаменитую женщину, ты обрек свои идиллические мечты на скорый конец. Любой человек, знающий правду, станет для тебя стрелком, затаившимся в тени, но на этот раз все стрелы попадут тебе в сердце!

Никки подняла его голову за подбородок и заставила посмотреть себе в глаза.

— А ведь все может оказаться еще хуже! Что, если настоящая Мать-Исповедница умерла?

Ричард отпрянул от нее:

— Но она жива!

— Лорд Рал, — вмешалась Кара, найдя наконец возможность поддержать Никки, — я помню, как несколько лет назад Даркен Рал разослал лазутчиков убить всех Исповедниц. А его лазутчики всегда справлялись со своими задачами.

Ричард сердито взглянул на морд-сит.

— Но Кэлен им убить не удалось!

— Ричард, — мягко сказала Никки, вновь привлекая к себе его внимание, — а вдруг ты однажды приедешь в Срединные Земли и обнаружишь, что настоящая Мать-Исповедница не такова, как ты воображал — например, стара и некрасива? Между прочим, такие молодые женщины, как твоя возлюбленная, Исповедницами не становятся. Мать-Исповедница могла состариться и давным-давно умереть. Скажи честно, как бы ты поступил, столкнувшись с такой правдой?

У Ричарда все во рту так пересохло, что ему пришлось облизать губы, иначе слова не шли:

— Не знаю…

— Наконец-то честный ответ, — грустно улыбнулась Никки, но и такая улыбка далась ей с трудом и сразу угасла. — Я боюсь за тебя, Ричард, за твой рассудок, если ты будешь упорствовать в своих фантазиях. Они могут затмить настоящую жизнь. Когда тебе было плохо, Ричард, когда ты приблизился к краю пропасти, где ждала смерть, душа твоя отчаянно нуждалась в утешении. Ты хотел, чтобы рядом стоял кто-то любящий, способный отогнать страх и одиночество. Это вполне оправдано и понятно, и я не стану — не смогу — относиться к тебе хуже оттого, что ты нашел такой выход из тенет предсмертной тоски. Но теперь все миновало, и тебе пора побороть это состояние.