Язычник - Мазин Александр

Княгиня сама поднялась на стену.

Она достаточно хорошо владела языком славян, чтобы говорить с народом.

– Что привело сюда жителей Новгорода? – спросила она. – Неужели вече недовольно своим князем?

Переговорщиком от новгородского люда вызвался боярин Удата.

Вообще-то Удата был не настоящим боярином. Какой боярин без князя? Однако в Новгороде, Плескове, Ростове и прочих городах, где не князья правили, а народное вече, боярами провозглашали себя многие. Из таких был и Удата.

Самозваный боярин говорил долго и велеречиво, однако суть сказанного была проста.

Новгороду известно, что в княжьем тереме скрывается убийца. Его надлежит выдать. Для свершения приговора.

– А как же суд? – спросила княгиня. – О каком приговоре идет речь, если не было суда?

Суд был, столь же велеречиво сообщил Удата. Судила убийцу городская старшина. Она и присудила единогласно: выдать головника родовичам убийцы. А также не медля выпустить из поруба схваченного беззаконно эста Рионика.

– Про эста твоего мне ничего не ведомо, – ответила княгиня. – А за то, что берешся ты, Удата, командовать на княжьем дворе, тебя самого следует в поруб посадить.

Толпа, пришедшая с Удатой, глухо заворчала. Не понравились им слова княгини. Мало того, что молода она, а мужам зрелым указывает, так еще и выговор у нее неправильный, свейский. Чужой.

– Лучников – на стены, – скомандовал оставшийся внизу, но все слышавший Сигурд. – Ворота укрепить, приготовить кипяток.

Все-таки хорошо, что Сигурд догадался отвести племянника к княгине. Свой собственный двор ему бы не отстоять. Детинец, конечно, тоже не франкский замок. К долгой осаде он не пригоден. Однако некоторое время удерживать у его стен толпу смердов – задача посильная. Тем более что жечь их новгородцы точно не будут. Не принято это. Только выпусти красного петуха – опомниться не успеешь, как все новгородские концы запылают.

– Выдай убивца, княгиня! – чувствуя народную поддержку, решительно заявил Удата. – По Закону это!

– Здесь – княжий двор, – звонким голосом крикнула Олова. – Здесь судит только князь. А в его отсутствие – воевода Добрыня. В отсутствие князя и воеводы – я. А я никакого приговора не выносила.

В общем-то говорила она правильно. Но Удата не согласился.

Преступление было совершено не на княжьем дворе, а на ярмарке, возразил Удата. Ярмарка же подзаконна новгородской старшине.

– Выдай убийцу, княгиня, пока худого не случилось! – воскликнул Удата.

Вот это он зря сказал. Дочь ярла была из народа, в котором женщины без страха берутся за меч.

– Ты угрожаешь мне? – спросила молодая княгиня, и глаза ее сверкнули. – В таком случае я не желаю тебя слушать. Пошел прочь – или я прикажу моим людям стрелять.

Тут только Удата заметил на стене княжьих отроков с луками в руках и сообразил, что дело может дойти и до драки. Драки самозваный боярин не боялся. Однако то время, когда Удата являл молодеческую удаль в первых рядах, уже миновало. Теперь Удата предпочитал командовать, а не бить. Лучников на стене было не так уж много. Но на него, Удату, хватит и одного. Само собой, боярин догадался поддеть кольчужку, но не от всякой стрелы убережет бронь.

– Я – тысяцкий новгородский! – закричал Удата. – Не в меня ты стрелять будешь. Господин Великий Новгород сейчас говорит с тобой!

Тут кто-то за спиной Удаты не выдержал и метнул в княгиню камень. Рукой метнул, не пращой, так что до княгини он не долетел, а безвредно ударил о частокол.

Отроки тут же сдернули княгиню со стены, не дожидаясь повторного броска.

– Не стрелять без команды! – крикнул Сигурд.

Все же прямого столкновения с новгородцами не хотелось. Князь не одобрит. А уж Добрыня и вовсе взбесится.

Прилетело еще несколько камней.

Новгородцы, не видя отпора, осмелели. Прихлынули к стенам, ударили в ворота. Многие знали, что князь с дружиной еще на зорьке покинул Детинец. Значит, защитников внутри – немного.

В ворота застучали бодрее. Но для окованных железом ворот удары дубинами не опасны.

Ведра с кипятком осторожно поднимали по лесенкам и заливали в подвешенные на коромыслах котлы. Достаточно потянуть – и котел с кипятком выдвинется за стену. Останется только дернуть за конец – и котел опрокинется на головы штурмующих.

Сигурд медлил. Тянул время. За князем уже послали. Пока не начали ломать ворота, можно не беспокоиться.

К счастью, настоящего вождя, такого, чтобы возглавил штурм, у новгородцев не было. Толпа больше шумела, чем делала. Немало времени прошло, пока нашлись два храбреца, взявшиеся рубить ворота топорами.