Наказание за любовь - Сандему Маргит

Натаниель поднял на меня свои удивительные, необычные глаза. Если бы я не встретила моего мужа раньше и не была с ним счастлива, вероятно, меня бы очень заинтересовал этот Натаниель.

— Поездка будет не из легких, — сказал он задумчиво. — Но я полагаю, что Габриэл их сейчас особо не волнует…

Он размышлял дальше, как будто думал вслух.

— Да, спасибо, если вы и ваш муж могли бы помочь мальчику, мы были бы вам очень благодарны.

Я из тех, кто взваливает на себя проблемы всего мира и считает, что просто обязан помочь. Понятно, что с моей стороны это было глупо, но я не могу сидеть спокойно, если слышу, что у кого-то проблемы. Мне кажется, что я могла бы решать все. Сейчас я, конечно, понимаю, что было просто настоящим безумием вмешиваться в проблемы Габриэла, но тогда все казалось вполне естественным.

Натаниель сказал то, о чем я сначала не задумалась, как следует:

— У Габриэла есть защитник, который присматривает за ним, так что я полагаю, что и вы, и ваш муж в безопасности.

— Насколько я поняла, Габриэлу пришлось пережить что-то довольно неприятное? — закинула я пробный камешек.

— Да. Его столкнули в пропасть. К счастью, все кончилось хорошо.

Он верил в это! Этот удивительный человек с печальными глазами верил в фантазии Габриэла!

— Вы и сами были в больнице? Натаниель помедлил.

— Да. Я потерял девушку, которая много значила для меня. И сам тоже пострадал.

— Это сделали «они»? — осторожно поинтересовалась я.

— Габриэл вам рассказал?

— Немного! Достаточно, чтобы понять, что «они», наверное, очень малоприятные люди.

На самом деле я произнесла это с легкой иронией, как взрослый, который снисходительно относится к детским идеям. Но Натаниель воспринял все всерьез.

— Называть их малоприятными, значит недооценивать их. Они смертельно опасны. Но я не хотел бы, чтобы вы слишком сильно втягивались в наши проблемы. Если бы не нужно было доставить Габриэла в Опдаль так срочно, я не принял бы ваше великодушное предложение отвезти его туда. Но не давайте ему слишком пичкать вас по дороге сильнодействующими историями! Хотя они и правдивы, они, пожалуй, слишком жестоки, чтобы обычные люди могли их понять.

Я кривовато улыбнулась.

— Мало кому нравится, когда его называют «обычным человеком». Но обещаю обуздать мое любопытство. У нас он в надежных руках. Кстати, где мы встретим этого Ульвхедина, который должен будет что-то ему сообщить?

Натаниель на мгновение смутился.

— Габриэл сам разберется. Вам не стоит беспокоиться об этом. Ну, будь хорошим мальчиком, Габриэл…

Он простился с нами, еще раз поблагодарил за нашу любезность, за то, что мы отвезем мальчика в Опдаль, и ушел. Вестибюль сразу же стал казаться пустым.

Габриэл выглядел смущенным и как-то судорожно тянулся ко мне. Должна сказать, мне показалось, что было очень жестоко оставлять маленького мальчика одного, странно, что даже его родители не знали, что он здесь, раненый и нуждающийся в утешении. Но тогда я ничего не понимала в борьбе Людей Льда. Я даже и имя «Люди Льда» еще не слышала.

Как я и ожидала, курительная комната на моем этаже была полна, там почти ничего не было видно из-за дыма. Но в салоне для некурящих сидела только одна старая дама, которая, видимо, привела в бегство всех остальных своей бестолковой болтовней. Я прекрасно знала ее и сказала Габриэлу, что мы вполне можем тут посидеть, потому что эта дама в ту же секунду забывает то, что слышит. Он, похоже, не особо мне поверил, но уселся со мной в уголок.

Эта замечательная дама сидела и разговаривала сама с собой, говорила, что ей надо торопиться домой к мамочке с земляникой, которую она только что набрала. Габриэл взглянул на меня, и хотя в его взгляде не было особого выражения, он сказал мне все, что подумал.

Когда мальчик убедился, что старуха ничего не поймет, то сказал со вздохом:

— Я так боюсь не успеть вовремя! Или не найти их. Если бы мы могли поехать сегодня вечером!

Я слегка улыбнулась.

— К сожалению, шофер из меня неважный, можно сказать, никакой. Однажды я попыталась, муж собрался меня учить, я пропахала несколько раз «восьмерками» овсяное поле, меня охватила паника, муж закричал: «Отпускай, отпускай!» Он имел в виду, что я должна отпустить педаль газа, а я решила, что он имеет в виду руль, и это положение не улучшило. А потом я еще не различаю, где лево, где право. Сначала я всегда смотрю на свои руки, определяю, которую я протягиваю, когда здороваюсь.