Весеннее жертвоприношение - Сандему Маргит

«Ох, зачем ты это говоришь? Неужели не чувствуешь как я вся горю и пылаю?»

Он крепко сжал руками ее плечи.

— Ты хочешь выйти за меня замуж… сейчас? Можешь забыть то, как я выгляжу? Так, чтобы мы могли быть всегда вместе? Чтобы никто не мешал нам. Я отчаянно нуждаюсь в тебе, Винга!

Она тут же почувствовала себя такой взрослой. Такой гордой от его доверия.

Только бы голос не выдал ее страстного желания! И она осторожно сказала:

— А что, если случится то, чего ты всегда боялся? Что я влюблюсь в другого. Тебе больше не страшно?

Он в отчаянии смял руками ее ночную рубашку:

— Да, да, я всегда буду бояться этого. Но сейчас я утратил всякую гордость, забыл, как ужасно и отталкивающе я выгляжу, забыл все, потому что не могу жить без тебя.

«Ох, Хейке, попытайся забыть хоть немного твои душевные муки и подумай о телесных! Неужели ты не чувствуешь моей близости, неужели она не влияет на тебя?»

Ей стало стыдно за себя. Такая атмосфера между ними, а она стоит и думает только об эротике! Стыдись, Винга!

Но она не может заставить тело направить мысли в другую сторону, не может справиться с этим!

Чтобы хоть немного скрыть это, она опустилась перед ним на колени, взяла его руки и легким прикосновением губ стала их целовать. Она не видела его в темноте, но могла чувствовать его дрожь, его отчаяние, его… бездонное одиночество.

— Такого не случится, Хейке, — сказала она, словно успокаивая ребенка. — Я не оставлю тебя. Почему должна я сделать это, когда ты — луч света в моей жизни, все, на чем я хочу ее построить? Я восхищаюсь тобой с того момента, как встретила тебя в лесу. Тогда ты был гротескным диким существом. Уже тогда твой вид затронул во мне таинственные струны, и я сразу поняла, что такого, как ты, необыкновенно похожего на меня, я больше не встречу. Вся моя страсть, вся любовь принадлежит тебе. Ты прав, я уже не та, что была раньше. Прав, что я повзрослела, стала более зрелой, более серьезной. Но чувства к тебе не изменились.

«Хейке, Хейке, неужели ты не замечаешь, как дрожит мое тело от желания быть ближе к тебе? Неужели не чувствуешь, как я сдерживаюсь, произнося слова?»

Она снова взяла себя в руки:

— Благодарю, я с удовольствием выйду за тебя замуж, и ты можешь уже этой ночью перебраться ко мне, в Элистранд, если хочешь. Потому что понимаешь, ты мне тоже нужен. Ночи для меня были страшными, долгими и тяжелыми. Мое одиночество также длится слишком долго. Нам, тебе и мне, как никому другому, одиночество очень знакомо. Оно стало частью нашего детства и юности. Давай сейчас покончим с ним, любимый мой. О чем мы, в сущности, сейчас говорим? Все так просто. Ты мой сердечный друг, я нуждаюсь в твоей надежной опоре. Мне необходимо знать, что ты рядом!

Он попытался поймать в темноте ее взгляд, но это было невозможно.

— Ты изменилась, Винга, — воскликнул он, испытывая огромную радость. — Ужасное обращение тех мужчин оставило на тебе свой след, ты уже не та наивная девочка. Раньше ты бросалась мне на шею, смеялась, шутила и пыталась соблазнить меня всеми способами, а сейчас ты так достойна, так разумна.

«Ой, не знаешь ты, Хейке, не ведаешь», — клокотало у нее внутри.

— Не кажется ли тебе, что сейчас не время для шуток и забав? — спросила она. — Однако ты прав, я больше не могу быть такой, как раньше. Получила довольно жестокий урок и поняла, что открытость и непосредственность могут быть неправильно поняты. Я испугана, сбита с толку.

Он взял ее лицо в руки.

— Но со мной, Винга, оставайся прежней!

И тогда она спокойно сказала, несмотря на огромное внутреннее возбуждение:

— Может быть, я слишком много раз слышала, что я бессовестна. Не слишком ли часто ты говорил: «Оставь меня, Винга!», или «Ты слишком молода», или «Ты не должна так поступать, Винга!» Может, и ты виновен в том, что я изменилась?

Она понимала, что поступает бессердечно, но это была не ложь, он частично разрушил ее жизнерадостность.

Хейке головой прижался к ее волосам, всхлипнул без слез, громко и безнадежно:

— Прости меня, прости! — прошептал он. — Забудь все эти глупые несерьезные слова, ибо я люблю тебя такой, какая ты есть. Так просто и восхищенно раскритиковать меня и одновременно пленить так доверчиво! Такой ты должна быть, а я разрушил это, ах, Винга, что мне делать?

«Дурак, — подумала она. — Ты, например, должен бы поцеловать меня сейчас, когда мы стоим так близко друг к другу. Тебе стоит только немного наклониться, и я здесь. Потом увидишь, что произойдет».