У Великой реки. Поход - Круз Андрей

Ей повезло или нет — не знаю. Если бы её поймали живой, то долго насиловали, не удержались. Да и не стал бы никто солдат удерживать: к местным эльфам ненависть старая и тяжёлая. Те сами виноваты — не стоит ТАК плохо обращаться с пленными. Хотя, говорят, этим эльфийские начальники пытаются отвратить своих бойцов от сдачи, подразумевая: «Куда тебе после того, что ты с их пленными делал». Может, и правда, не знаю.

Изнасиловав многократно, её пристрелили бы. Или, если была возможность, кому-то бы втихаря продали. За армией всякие субчики катаются, купят и эльфийку. Рабства только в землях пришлых нет, а вокруг процветает. А эта была бы обречена на самую плохую судьбу. У неё на поясе висели кожаные подсумки под магазины для СКС-М. Значит, вооружена она была трофейным карабином, а ещё это означает, что она или урядника убила, или гражданского. Эльфам никто таких винтовок не продаёт: не положено. А трофеями они чаще всего не делятся — сами носят, как признак доблести. Значит, одна человеческая жизнь как минимум на её счету есть.

Интересно, сколько ей лет? Они же почти бессмертны, а лет до трёхсот эльфийки выглядят сущими девчонками. Вытянутые к вискам глаза, острые ушки, белые волосы необычного розоватого оттенка. Тонкие губы, искусанные в кровь мелкими ровными зубами. Зубы оскалены в муке, кровь запеклась между ними. Очень тонкие, красивые пальцы. Хрупкие запястья. Тонкие щиколотки в сапожках из тонкой кожи какой-то ящерицы, с мягкими подошвами. Красивые они, эльфийки эти. Как статуэтки.

Я понял глаза, глянул в сторону леса. Гуль не ушёл, так и прячется за кустами. Ждёт, когда я уеду. Гули тупые, но всё же разумные. Можно убить, но мне его не заказывали. И придётся гоняться: он живучий, уязвим лучше всего для огня, а зажигательная картечь у меня только в обрезе. Можно стрелять и обычными пулями, раз так десять в грудную клетку, да поди попади в него десять раз. Он же не пень, чтобы на месте стоять. Убежит подранком — только разозлится. А в голову могу и не попасть, она как раз толстым суком скрыта, и метров триста до него. И затянется охота до темноты, а ночью здесь одному оставаться… Ладно, пускай поживёт.

Я вернулся к машине, полез за спинку своего сиденья. Там стояла вёдерная канистра из красной лакированной жести, с руной «Омм» на боку, символизирующей всеуничтожающий и вечный огонь. Я называл это бензином, но на самом деле жидкость в канистре была ближе к скипидару и производилась друидами. Они уверяли, что именно этот огонь уничтожает всё и до конца, а главное — очищает. Жалко мне эту эльфийку так бросать, кладбищенской твари на поживу. Хоть и не люблю я эльфов, здорово не люблю, но слишком она хрупкая, слишком красивая.

Я открыл канистру, оттуда распространился запах свежей хвои. Вот так, в лесу жила, лесным же средством тебя и схороню. Считай уважением посмертным. Встретил бы живой и с оружием — таким добрым не был. Убил бы.

Я полил тело несколькими быстрыми всплесками. Много этой жидкости не надо: это не бензин, это магия. Затем отошёл, крикнул заклинание, написанное на канистре. Тело вспыхнуло ярким, чуть зеленоватым пламенем, которое взметнулось метра на три, затем опало, и через минуту на месте тела осталась лишь вытянутая кучка пепла.

— Ну и боги с тобой, — прошептал я. — Не знал я тебя и не узнаю. И век бы не знать. Покойся с миром.

Сел в машину да и дальше поехал, без встреч и приключений. За это время над головой трижды пролетали пары «коршунов». Постоянно в небе крутились «аисты», разведчики. Да, это уже серьёзно, как во времена моей службы.

Километрах в трёх от берега Великой наткнулся на марширующую навстречу роту «сипаев» под командованием пришлых офицеров и унтеров. Мимо них, обгоняя, в колонне пропылили две «копейки» и две «горгульи»^[51] с ПКБ на турелях. В вездеходах и на броне верхом сидели солдаты из Отдельного егерского. Это не гурки, это из наших самые отборные, разведка. В передней «копейке» сидел поручик в лыжной серой кепи с длинным козырьком, надев пылевые очки на глаза, выставив на капот перед собой, прямо на откинутое стекло, ноги в камуфляжных штанах и высоких ботинках. В руках он держал обмотанную лохматой лентой СВТ-К с оптическим прицелом. Сидевшие вокруг солдаты тоже развалились кто как, будто ехали на курорт.

За ними катили четыре «самострела» — такие же «копейки», только в кузове на солидном станке стояли длинные КПВ^[52] с коническими пламегасителями, возле которых в креслах сидели стрелки, а кузова вокруг них были загружены боекомплектом и какими-то тюками с имуществом. «Самострелы» тоже из их полка, приданные, у них на борту эмблема одна и та же. Операция против эльфов расширяется, по всему видать. «Сипаев» хорошо цепями гонять, вроде как загонщиками в облаве, на этих самых егерей противника выгоняя. А миномёты всегда пригодятся.