Путница - Громыко Ольга

– Да неужели? Может, у вас мое письменное обязательство имеется? Или свидетели сделки?

– Эх, мало тебя отец в детстве порол, – в сердцах бросил Жар, поняв, что взывать к крысиной совести бесполезно.

Альку, напротив, надоело издеваться над спутниками, и он примирительно сказал:

– Кончай злиться. Влиять на события удобнее со стороны, а не сидя в скачущей по кочкам телеге. Или ты предпочел бы спустить с горки Рыску?

– Мог бы меня предупредить!

– При весчанах?

– На ухо шепнуть!

– Притвориться, что нежно целую на прощание?

– Тьфу!

– Ну то-то же. – Саврянин торжествующе ухмыльнулся и поудобнее, как победитель, устроился в седле.

Рыска долго, сосредоточенно о чем-то размышляла, а потом спросила:

– А он тебя вообще бил?

– Кто? – растерялся Альк, успевший отвлечься на прореху в штанине. – А, отец? Нет, что ты. У нас это не принято. – Саврянин аккуратно загладил торчащий клочок ткани, как будто это помогло бы ей срастись. – На мальчиков нельзя поднимать руку, иначе они вырастут трусами.

– А на девочек?

– А на девочек – стыдно. Хотя мать сестренку один раз поясом отлупила. – Альк ухмыльнулся воспоминаниям. – За дело.

– Она злая была?

– Сестра? Да нет, хорошая… Вредная, правда.

«Уж кто бы говорил!» – подумала девушка.

– И упрямая. Удрала как-то из дому, весь день прогуляла, а где и с кем – говорить отказалась. Ну мама в сердцах и… А потом, месяца уже через три, выяснилось, что ее сманили на речку за смородиной две подружки-служанки. Если б призналась, им бы здорово влетело…

– Нет, я про маму спрашивала.

– Мама как мама. – Но теплоты в голосе саврянина заметно прибавилось. – Вечно за нас беспокоилась: то без шапки во двор выскочили, то на старую липу залезли, то впервые за мечи взялись…

– Тогда какого рожна тебе не хватало? – с неожиданной злостью перебила Рыска. – Все у тебя было: родители, братья, сестра, родовой замок…

– Коровы, – ехидно добавил Альк.

– Да, коровы! – с вызовом повторила девушка. – Тебе было где жить, было что есть, тебя любили, и ты мог не беспокоиться о будущем. А тебя понесло в эти паршивые путники, где до выпуска доживает только один из десяти учеников!

– Потому что я не тупой весчанин, который только и думает, как бы набить брюхо, – распалился и Альк. – Мне хотелось не просто жить, а чувствовать, что моя жизнь важна для мира, что я способен его изменить!

– Зачем?

– А тебя все в нем устраивает?

– Нет, но напортачить, что-то меняя, куда вероятнее!

– По-твоему, лучше вообще ничего не делать?

– Надо менять себя, а не мир!

– Да-да-да, смирение, терпение и повиновение! – издевательски расхохотался Альк. – Пахать землю, доить коров, платить налоги, умереть в тридцать лет от пятнадцатых родов… Тсарь на таких, как ты, молиться должен!

– А что вы без таких, как мы, есть будете, а? – дрожащим от обиды голосом упрекнула Рыска.

– То есть смысл твоей жизни – прокормить десяток-другой бездельников? А твоей, – саврянин развернулся к Жару, – их обворовать? Замечательно! Этот мир действительно идеален!

– Все, с меня хватит! – вспылил вор, осаживая корову и разворачивая ее поперек дороги, вынуждая остальных остановиться. – Определись наконец, кто ты – крыса, которой нужна наша помощь, или благородный господинчик, самодурствующий перед слугами!

Альк покосился на Рыску, но та уставилась на коровью холку и молчала.

– Вы чего – обиделись, что ли? – с искренним удивлением уточнил саврянин.

– Представь себе – да! Сколько ж можно?! Ведешь себя так, словно мы какие-то ничтожества, с которыми ты якшаешься только от большой нужды.

– А что – неправда? – надменно вскинул бровь Альк.

– Ну ты и скоти-и-ина, – чуть ли не с восхищением протянул Жар: таких высот хамства и черной неблагодарности он себе даже представить не мог. – А в глаз?

– А в челюсть, в пах, в живот и добить ножом под ложечку?

Коровы съехались вплотную, мужчины одинаково хищно подались навстречу и набычились. Рыска, перепугавшись, что они перейдут от слов к делу, заставила Милку вклиниться между спорщиками и развернулась к Альку, заслоняя друга:

– Знаешь, иди-ка ты менять мир куда-нибудь в другое место! И в другой компании!

– Я обещал вам заплатить, – напомнил саврянин, но в его голосе впервые просквозила неуверенность. – Хоть вы, идиоты, и потеряли расписку, но нашего уговора это не отменяет.

– И что? Ты нас нанял, а не купил! Это мы тебе услугу оказали, согласившись ехать Саший знает куда!