Книга демона - Кликин Михаил

В дни, когда за стенами комнат наступало новое время года, Тильт особенно остро ощущал свою несвободу. Со страшной силой его тянуло на волю, на свежий воздух. Он хотел увидеть небо – пусть даже оно будет серое, низкое, словно потолок, пускай за тучами не будет видно солнца. Ему хотелось услышать голоса птиц – пусть даже это будет воронье карканье или квохтание куриц. Он желал увидеть горизонт – и восхититься безграничностью мира. Тильт жаждал простора, свободы…

Но у него была Книга.

Он должен завершить работу.

Каждое утро Тильт брал перо и, отбросив все мешающие мысли, прилежно перерисовывал буквы разных книг. Далька уже понял, что ему так и не доведется показать свое мастерство, и потому обычно сидел тихо, исподлобья наблюдая за действиями товарища.

– Почему они выбрали тебя? – все чаще и чаще задавался он этим вопросом.

Тильт пожимал плечами, хотя ему казалось, что он знает ответ.

– Я вижу странные сны последнее время. Одни и те же сны. Один повторяется чаще других, и он самый яркий. Я помню его во всех подробностях, когда просыпаюсь, и не могу забыть его весь день. Сон про деревню, стоящую на краю пустыни. Там есть кладбище, могилы которого обозначены кучами камней. Сперва все тихо, а потом вдруг земля начинает шевелиться, и могилы выворачиваются наизнанку. Я вижу мертвецов. Они оживают, шевелятся, встают на ноги, медленно идут к деревне. Их много – я не могу их сосчитать…

– Что за дурь тебе снится! Ешь меньше на ночь… Это Далькино пожелание неприятно укололо Тиль-

та. Ну разве он виноват, что лучшие куски всегда оказываются на его тарелках, на его подносе! Он же делится с товарищем, хоть Тень и запретил! «Мы берем у тебя кровь, – объяснял он. Не только Тильту, но и Дальке объяснял. – Мы берем твою кровь, но не хотим, чтобы ты ослабел…»

Тильт тогда спросил, для чего им нужна его кровь.

«А ты разве не знаешь?» – Тень странно улыбнулся, испытующе посмотрел на молодого мастера. И Тильт уверился в своих давних подозрениях.

«Вы добавляете кровь в чернила? Но зачем?»

«Ты разве не знаешь?» – выдержав паузу, повторил Тень.

Тильт не знал. Пока не знал.

С ним происходило что-то странное. Тихими ночами в его голове вдруг начинали звучать голоса. В движении теней на потолке и стенах он порой угадывал картины незнакомой жизни. Бывало так, что неведомым образом ему открывалось некое знание, о каком он прежде и представления не имел. Так однажды он вдруг заметил, что понимает отдельные слова, написанные хеммскими рунами. Раньше он и не знал, что есть такой язык – хеммский. Теперь же он мог многое рассказать о жизни северных хеммов, об их верованиях и обрядах. Откуда все это взялось в его голове?

И вот еще – сны. Повторяющиеся сны, которые, кажется, и не сны вовсе, а видения далеких, когда-то случившихся событий.

Или событий, которым только предстоит случиться.

Неужели правы хеммы, считающие, что душа спящего человека отлетает и путешествует по свету, заглядывая в минувшие и грядущие дни?

Тильт однажды рассказал Тени о своих кошмарах. Изложил все подробно, красочно – там, где не хватало слов, помогал себе мимикой и жестами. И при том внимательно смотрел на страшное лицо слушателя, надеясь разглядеть хоть какие-то эмоции, желая разгадать, о чем тот думает.

Не разглядел ничего. Спросил прямо:

– Так что означают эти кошмары?

– Ничего, молодой мастер, – покачал головой Тень. – Ровным счетом ничего… Многие кошмары – просто кошмарами и являются, и толковать их – неблагодарное занятие. Но если увидишь что-то новое – обязательно расскажи…

Но Тильт на будущее решил молчать. Хотя ему было, чем поделиться…

С каждым днем, с каждой страницей росло мастерство переписчика. Даже Далька признавал это – и все равно находил, к чему придраться. Придирки его были мелочные, но злые:

– Что ж ты карябаешь так, руки твои кривые?! Опять лист испортил!

– Это перо так худо очинено.

– Ну конечно! Настоящий мастер щепкой умеет писать. А ты – «перо худо очинено»!

– Да ладно тебе, Далька. Что ты сердишься?!

– Потому и сержусь, что бестолковый ты. Давно бы уж все переписали, если б не твое бестолковство!…

Дальке тоже надоело заключение. И в то же время сытая, беззаботная жизнь вполне его устраивала. Втайне он питал надежду, что, когда Книга будет переписана, им предложат постоянную работу на новых условиях – может быть, при библиотеке храма, может, еще где-то. Он мечтал, что им будет позволено бродить по острову, беседовать с живущими там людьми; грезил, что у каждого будет по слуге, и хорошо бы, если это окажутся симпатичные девчонки; представлял, как он будет ловить рыбу с лодки, управляемой послушными тралланами – не для пропитания ловить, а для удовольствия и развлечения… Много о чем мечтал Далька, и чем больше проходило времени, тем доступней казались мечты. Доступней и желанней.