Год крысы. Видунья - Громыко Ольга

У длинной коровязи стояло два воза и скаковая буренка, на крыше, свесив с охлупня хвост и переднюю лапу, дрыхла трехцветная кошка. Стены были побелены, чтобы издалека виднелись ночью, и размалеваны картинками, привлекающими внимание днем. Слева от двери – стая зеленых красноносых роготунов, чокающихся кружками, справа – жареный поросенок на блюде, окруженный разноцветными яблочками.

– Это же кормильня! – перепугалась девушка.

– И что?

– Там мужики варенуху пьют!

– Верно. А еще отдыхают и едят. Девушки в том числе.

– Знаю я, какие там девушки! Они давно и не девушки вовсе!

– Дурында, сейчас же утро. Потаскухи тут только к вечеру появятся, когда отоспятся.

– Ну и я не пойду! – уперлась Рыска. – А то примут еще за… рано проснувшуюся.

– Тебя?! Не обольщайся.

– Почему это? – как-то даже обиделась девушка.

– Да у тебя на лице написано: не тронь – лягнет!

– Те, кто сидят в кормильнях, на это не смотрят! Им лишь бы в юбке!

Крыс досадливо шевельнул усами:

– Слушай, откуда ты столько знаешь про кормильни, если никогда в них не была?

– Хозяйские дочки рассказывали!

– А они сюда заходили?

– Конечно нет! – с возмущением опровергла девушка. – Приличной женщине там делать нечего!

– Тогда почему ты им веришь?

Рыска растерянно потеребила поводья. Маська и Диша действительно любили приврать для красного словца, а то и поиздеваться над наивной служанкой. Сурок-то отзывался о кормильнях с куда большей приязнью. Может, просто не брал туда дочерей, а те с досады всяких глупостей насочиняли?

Корова, совсем запутавшись, чего хочет от нее всадница, остановилась и начала меланхолично объедать придорожный куст.

– А ты был в кормильне? – неуверенно спросила Рыска.

– Сто раз!

– В этой самой?

– И в этой тоже. Вполне приличное заведение… то есть дрянное, конечно, но перекусить здесь можно.

В животе заурчало еще требовательнее.

– Заодно расспросим о твоем дружке, – продолжал соблазнять Альк. – Сплетни стекаются в такие места, как помои в сточную канаву. Или ты так и собираешься разъезжать по городу взад-вперед, вглядываясь в мужиков? Тогда о тебе точно кой-чего подумают.

Пока спорили, кормильня осталась позади, пришлось разворачивать Милку. Стоило ей остановиться у коровязи, как откуда-то выскочил парнишка лет четырнадцати и услужливо придержал скотину, пока девушка слезала.

– Спасибо, – немного растерянно поблагодарила Рыска.

– Заходите, госпожа, я коровку сам привяжу, – кланяясь, пригласил парнишка. Девушка еще шире распахнула глаза: какая из нее госпожа-то? Может, он, бедный, слепенький? – Чистить, кормить надо?

– Нет.

– Почему? – забывшись, спросила Рыска у Алька.

– Дык потная же, – удивился парнишка. – И голодная, наверное.

– Потому что в городской кормильне за это берут втрое больше, чем в придорожной.

– Нет, – поспешно сказала девушка. – То есть ничего не надо, спасибо.

Оставив разочарованного парнишку украдкой крутить пальцем у виска, Рыска с замиранием сердца потянула на себя тяжелую дверь кормильни. Пахнуло спертым воздухом, равно пропитанным запахами еды и потных тел. Гостевая комната оказалась небольшой, половину дома занимала кухня. Ближайший к двери угол был отгорожен стойкой с кружками, кувшинами и пивным бочонком. Дальше двумя рядами стояли шесть столов. Увидев за одним из них степенную пару с ребенком, жадно пьющим из кружки (не варенуху же!), Рыска немного успокоилась. Больше похоже на обычную лавку, чем на злачное место.

– Тебе чего, красавица? – окликнул ее кормилец, выглянув из-за бочонка. – Кваску или покрепче?

– Мне бы покушать, – робко призналась девушка. – У вас есть что-нибудь?

– Что-нибудь – есть. Каша, яйца вареные, хлеб… Супы и мясное, не обессудь, еще не поспели – мы их только в печь поставили, к обеду. Могу мальчишку в погреб послать, нарезки колбасной настругать…

– Нет-нет, спасибо, – торопливо перебила Рыска, – мне и каши с хлебом хватит.

Кормилец уговаривать не стал: весчане всегда заказывали чего подешевле и попроще, даже во время еды свободной рукой прижимая тощий кошель.

– Так садись, щас все подам.

Рыска огляделась. Семья уже ушла, за двумя столами сидело по мужику. Оба нахально глазели на девушку, чавкая, как боровы у корыта. Хорошо бы удрать от них в самый угол и отвернуться спиной… но вдруг тут, как в гостях на свадьбе, не принято занимать пустой стол, если за другими еще есть места?