Смертный грех - Сандему Маргит

И когда Урсула, наконец, уехала, они сели каждый на свой стул и облегченно расхохотались.

— Это должен быть настоящий крепыш, — сказал Александр, обводя взглядом фигуру Сесилии, пытавшейся скрыть полноту под широкой юбкой с кринолином.

— Не говори так, Александр! — сказала она, сразу став серьезной. — Крупные дети Людей Льда имеют отвратительную привычку отнимать у своих матерей жизнь при родах.

— Этого не произойдет! Мы пригласим Тарье.

— Нет уж, спасибо.

— Почему нет? Он ведь искусный врач.

— Потому что я его кузина, Александр! — упрямо произнесла Сесилия. — Он на пять лет моложе меня. Кузина ведь может иметь хоть какую-то личную жизнь!

— Но…

— Некоторые части моего тела позволяется видеть только тебе!

— И акушерке.

— Это совсем другое дело.

— Вот уж не думал, что ты такая жеманная!

— Нет, я не хочу этого! Только не Тарье! Он хороший друг, мы с ним часто спорили и препирались, но я не хочу, чтобы он видел мое тело ниже талии. Я для него — дама без нижней части тела. Понимаешь? Ты сам хотел бы, чтобы твоя сестра видела тебя голым?

— Боже сохрани! Ладно, ты выиграла. У меня есть один знакомый врач.

— Вот и позови его, — сказала Сесилия. — С наследством Людей Льда не шутят.

Он осторожно спросил:

— Но ты же говорила, что у вас уже есть «меченый» в последнем поколении…

— Да, это Колгрим. Но в одном и том же поколении появлялись и несколько «меченых». Например, ровесницей ведьмы Ханны была колдунья из долины Льда, такое же страшное существо. Одно время численность Людей Льда сократилась настолько, что остались лишь мой дед Тенгель, моя мать и дочь его сестры — Суль. Это произошло в результате истребления всех жителей долины Людей Льда, за исключением маленькой семьи Тенгеля. Теперь нас значительно больше. И будет еще больше…

Немного подумав, она продолжала:

— У нас есть и другая отличительная черта, и ты ее должен был заметить, Александр: у Людей Льда бывает очень мало детей. Дядя Аре поставил рекорд, родив трех сыновей, чего раньше ни с кем не бывало. У меня уже был один ребенок. А этот, скорее всего, будет последним.

Александр не нашел, что ответить. Он просто взял ее руку в свою и крепко пожал. Сесилия вздохнула.

— Людям Льда вообще не следует вступать в брак.

— Я думаю, что, напротив, вы все необычайно привлекательны, — произнес он низким, теплым голосом. — Вы одарены многими ценными качествами — мужеством, человеколюбием, терпимостью…

— Благодарю, — с улыбкой перебила она его. — Но я не вожу тебя за нос.

— Я знаю.

«Хотя это и не совсем так, — подумала Сесилия. — Но я знаю: что бы там ни было, этот ребенок будет желанным! Но, Господи, пусть это будет мальчик! Ради Александра. Ради продолжения рода Паладинов».

Забота о продолжении рода вдруг показалась ей излишней — и ее охватило своенравное упрямство.

«Хорошо, пусть это будет девочка! Ее ждет вся моя любовь, она всегда будет чувствовать себя желанной. Девочка — это куда более ценное, чем…»

Голос Александра прервал ее бунтарские мысли.

— В вашей родне сейчас трое маленьких мальчиков, так что вполне вероятно, что у тебя снова будет мальчик.

Сесилия покраснела.

— Что значит, снова?

Александр затаил дыхание — ему следовало прикусить язык.

— Извини, я забыл, что ты не знаешь об этом. Я так сожалею о случившемся.

Из-за беременности она стала чересчур чувствительной: она заплакала.

— Значит, тебе не хватало ребенка? — тихо спросил он.

— Собственно говоря, нет, — немного успокоившись, сказала она. — Просто теперь он вдруг стал для меня более реальным. Мальчик… Мне так жалко его. Плод случайной связи людей, ничего не значащих друг для друга, — и он так никогда и не появился на свет! Бедное маленькое существо!

— Я понимаю твои чувства, дорогой друг. Но попробуем мыслить по-другому. Ты ведь знаешь, если бы у тебя появился сын, а ты бы уже имела одного… То могли бы возникнуть всякого рода трудности с наследством и тому подобными вещами, даже если бы я признал первого ребенка своим.

— Понимаю, — согласилась она. — Со вторым сыном, который, собственно, и является твоим наследником, поступили бы несправедливо.