Две твердыни - Толкиен Джон Рональд Руэл

— Старый злодей показался нам на окраине леса, — сказал Гимли. — По крайней мере, так получается по намекам Гэндальфа.

— Когда это было? — спросил Пин.

— Пять ночей тому назад, — ответил Арагорн.

— Постойте… Да, пора рассказывать дальше, о том, что вам совсем неизвестно. На следующий день после Битвы на Опушке мы встретили Древесника. Ночевали у него в Родниковом Гроте, это один из домов старого энта, а на следующий день пошли на Сход энтов и видели самое удивительное собрание на свете. Оно продолжалось целый день, а потом еще день. Спали мы тогда у другого энта, которого зовут Шустряк. А потом, в конце второго дня, энты вдруг выступили! Это было потрясающе! В лесу чувствовалось такое напряжение, будто в нем варилась гроза, а потом получился взрыв. Жаль, что вы не слышали песню, которую пели энты на марше. Если бы ее услышал Саруман, он, наверное, убежал бы за сто гонов сломя голову, — добавил Пин.

• … Пусть горд и тверд, пусть укреплен,
• И гол, как кость, со всех сторон,
• Под барабан на Исенгард,
• Убить врага, убить врага…
• На Исенгард, на Исенгард!..

Песня, конечно, была гораздо длиннее, но большая часть ее пелась без слов и звучала, как музыка рогов и барабанов. Она нам страшно понравилась. Правда, сначала я подумал, что это только маршевая песня, и ничего больше. Но мы вместе с ними дошли прямо сюда, и тут же я понял все.

— С последнего гребня в котловину Нэн-Курунир мы спускались вечером, почти ночью, — продолжал Мерри. — Тогда я почувствовал, что за нами целый лес идет. Сначала я думал, что мне снится сон про энтов, но Пин его тоже увидел. Мы оба испугались, и только потом нам все объяснили. На «сокращенном языке» энты называют их хьорнами. Древесник о них очень неохотно говорит. Я думаю, что это такие энты, которые стали перерождаться в деревья, во всяком случае на вид. Они стоят молча в лесу или по краям леса и наблюдают за деревьями, а в глубине темных урочищ их, наверное, много сотен.

В них кроется огромная сила, но они умеют окутываться тенью, и их трудно увидеть в движении. Однако иногда они ходят, и даже очень быстро, особенно когда разгневаются. Например, стоишь ты тихо, наслаждаешься погодой или слушаешь шум ветра, и вдруг вокруг тебя оказывается толпа деревьев. Голоса они сохранили и могут объясниться с энтами, — Древесник говорит, что поэтому их хьорнами зовут, — но одичали. Стали опасными. Не будь рядом настоящих энтов, которые за ними присматривают, я бы очень боялся с ними встретиться. Ну, так вот, поздно вечером мы спускались с гор в Чародейскую Котловину с энтами, а за нами шуршала толпа хьорнов.

Мы их, конечно, не видели, но воздух наполнился шелестом, скрипом и треском. Ночь была темная и ненастная. Хьорны спускались с гор необычайно быстро и шумели, как под ветром. Месяц из-за туч так и не вышел. К полуночи на всех северных склонах в темноте над Исенгардом вырос большой лес. Враг не подавал признаков жизни, только на башне светилось окно.

Древесник и несколько энтов тихо прокрались вперед, в такое место, откуда были хорошо видны Ворота. Мы с Пином были с ними. Сидели на плечах у Древесника и чувствовали, как напряжен старый энт. Энты ведь в самом большом возбуждении сохраняют осторожность и терпение. Они стояли как каменные, только дышали и внимательно прислушивались.

Вдруг раздался шум, заиграли трубы, эхо прокатилось в стенах Исенгарда. Мы думали, что это нас обнаружили, и что сейчас начнется битва. Ничего подобного! Это все войско Сарумана уходило из крепости. Я мало знаю об этой войне и о роханских всадниках, но мне кажется, что Саруман хотел одним мощным ударом уничтожить Короля и всех его воинов. Исенгард остался без гарнизона. Я видел, как уходили враги, — бесчисленные ряды пеших орков, а между ними гоблины верхом на огромных волках. Были отряды из людей. Они шли с факелами, и я видел их лица. Большинство людей были обычные — рослые, темноволосые, но не очень злые; а были совсем страшные — ростом, как люди, но с клыкастой пастью, как гоблины, косоглазые, злющие. Мне вспомнился один южанин из Пригорья, он был вроде этих, хотя и не так явно походил на орка, как они.

— Я тоже почему-то о нем вспомнил, — сказал Арагорн. — В Хельмской Теснине мы сражались с такими полуорками. Теперь мне ясно: тот южанин из Пригорья был шпионом Сарумана. Но непонятно, работал он только на Сарумана или действовал заодно с Черным Всадником. У этих подлецов никогда не разберешь, кто с кем в союзе и кто кого обманывает.