Машина предсказаний - Гудкайнд Терри

— Посмотрите. Эту книгу переплели заново. Это не ее настоящая обложка.

Зедд, Кэлен и даже Кара чуть пригнулись, чтобы посмотреть.

Ричард присмотрелся к книге с новым интересом.

— Откуда ты знаешь?

Бердина провела пальцем вдоль стыка корешка и задней части обложки.

— Заметно, что корешок соответствует более толстой книге, а с нижней стороны переплет подклеен. В этой книге недостает значительной части. Переплет восстановлен, чтобы сохранить то, что осталось.

Ричард вскинул голову, присматриваясь.

— Ты уверена, что значительной части книги нет?

— Уверена. — Бердина открыла последнюю страницу и постучала пальцем по словам на древнед'харианском. — Вот смотрите. Начиная с определенного места заметная часть книги удалена. Здесь вставлена записка, объясняющая, почему это было сделано.

Ричард взял книгу со стола, чтобы прочитать самому. Он переводил, и краски сходили с его лица.

— Что там сказано? — поинтересовалась Кэлен.

Ричард озадаченно посмотрел на нее.

— Здесь написано, что отсутствующая часть передана на сохранение в Берглендурх ост Киммермосст. Эта часть книги оставлена здесь в качестве ориентира.

Кэлен помнила это название. «Берглендурх ост Киммермосст» — древнед'харианское название горы Киммермосст, где изначально был построен Храм Ветров.

Три тысячи лет назад Храм Ветров убрали из мира живых, чтобы никто не мог в него войти, поскольку там хранилось много опасных вещей.

Он был спрятан в подземном мире и недосягаем ни для кого.

За минувшие тысячелетия было предпринято немало попыток отправиться в мир мертвых, чтобы проникнуть в Храм Ветров. Все, кто пытался, гибли.

Пока это не удалось Ричарду.

Он в одиночку отправился в подземный мир и стал первым за тысячелетия, чья нога ступила в храм.

Применив силу, заключенную в шкатулках Одена, чтобы закончить войну, он исправил и множество несправедливостей, порождавших опасности и ловушки, принесшие гибель великому множеству невинных людей.

А заодно вернул Храм Ветров в мир живых, на его прежнее место на вершине горы Киммермосст.

— Ну, — наконец нарушил молчание Зедд, — по крайней мере, вы знаете, где искать окончание этой книги. — Его густые брови сошлись над проницательными светло-карими глазами. — Когда ты сообщил мне, что вернул Храм в этот мир, то добавил, что никто, кроме тебя, не сможет войти в него. Разве это не подходящий повод, Ричард?

Кэлен его слова показались скорее приказом, чем вопросом.

Хотя голос Зедда звучал сурово, Ричард отчасти успокоился.

— Что бы ни содержала последняя часть книги, оно надежно изолировано.

Закрыв странную книгу, Ричард с глубоким вздохом вернул ее на стол.

— Итак, Бердина, полагаю, следует обозначить «Регулу» в списке как «неопознанную» и записать, что она находится частично здесь, частично в Храме Ветров.

Зедд повернулся к Бердине, словно ему хотелось оставить тему Храма Ветров на потом, для личной беседы с Ричардом.

— Так ты составляешь карточки на все книги здесь?

Бердина кивнула и взяла толстую стопку карточек.

— Каждая из этих карточек соответствует книге. Все книги этой стопки — книги пророчеств. Мы записываем название и добавляем описание, если можем.

— Таким образом, — сказал Ричард, — сделав карточки для всех книг, мы в конце концов получим описание условной библиотеки, содержащей все книги во дворце. Не думаю, что это сильно поможет с пророческими книгами, но по крайней мере мы будем знать, где все эти книги и о чем в них идет речь.

Кэлен подумала, что это очень слабое подспорье. Большинство пророческих книг содержали случайные предсказания и были посвящены, как правило, не тому, к чему относилось пророчество. Пророки — люди, обладавшие даром прорицания, которые когда-то встречались не так редко, как в последние века, — записывали пророчество в тот миг, когда оно открывалось им, к чему бы оно ни относилось. Поэтому книги пророчеств в большинстве своем не содержали последовательного изложения определенной темы, а то и вовсе были посвящены непонятно чему, отчего их классификация становилась довольно сложным занятием.

Более того, они предназначались только для других пророков. Люди, лишенные дара, могли неправильно понять смысл пророчества. Пророчество, записанное или произнесенное, редко означает то, что, как вам кажется, оно означает. Только пророки могут прочесть в своих видениях его истинное значение.

Все обернулись: к другой стороне стола подошел Натан.

— Здесь есть я, чтобы просмотреть все эти книги пророчеств и помочь их классифицировать, если получится. Я всю свою жизнь читал пророческие книги и уже знаком со многими из этих томов. Даже просто указать их в списке как пророческие — уже много пользы, но в конце концов у нас получится реестр всех книг, и мы будем знать, где какую искать.

— Помощь Натана бесценна, — сказала Бердина. — Я даже не пыталась классифицировать книги пророчеств.

Ричард сложил руки на груди и оперся бедром о край стола.

— Кстати о пророчестве, Натан. Сегодня в коридоре дворца я повстречал пожилую женщину, предсказывающую судьбу.

Кэлен задавалась вопросом, как скоро Ричард справится со вторым отроком напасти.

— Слепую?

— Да.

Натан кивнул.

— Сабелла. Я с ней знаком. Она не промах.

— По-твоему, она действительно способна предсказывать людям будущее?

Натан слегка развел большой и указательный пальцы.

— Немного. Совсем чуть-чуть. Большая часть того, что она говорит, — чистой воды приукрашивание действительности. Люди слышат от нее то, что хотят услышать. Этим она зарабатывает себе на жизнь. В основном она извещает о наиболее вероятных событиях, как будто это было ей явлено. Например, говорит молодой девушке «скоро выйдешь замуж». Едва ли можно назвать предсказанием то, что молодая девушка выйдет замуж.

Но капля настоящего дара у нее все же есть. Будь иначе, я сам занялся бы ею. Думаю, никому из нас не нужна во дворце шарлатанка, обманывающая людей ложными пророчествами.

Кэлен хорошо знала, что Натан, единственный пророк среди ныне живущих, придает большое значение прорицаниям. В отличие от Ричарда, который не слишком доверял или даже не верил им, Натан считал их важными. Он рассматривал предотвращенное Ричардом исполнение пророчеств, проявление его свободы воли, как часть равновесия, которое должно существовать в пророчествах, как и во всей прочей магии.

— Есть ли во дворце еще кто-то, чей дар не так силен, как у тебя, но по крайней мере есть истинная способность к пророчествам? — спросил Ричард.