Цветок камалейника - Громыко Ольга

– Что… – Йер, наконец почуяв неладное, зашарил по поясу в поисках хлыста, второй рукой продолжая нелепо прижимать к себе бочонок.

Но «шипы» не затевают душеспасительных разговоров с врагами.

Они просто отвлекают внимание, чтобы подобраться поближе и первыми нанести удар.

***

Напряженное, стучащее в висках ожидание оборвалось диким воплем и последующим грохотом, словно кто-то сверзился с высокой лестницы, проламывая ступеньки. Из окошек горохом сыпанули голуби.

– С Двуединым, братья! – решительно велел Цвирт, отводя руку для замаха.

– Погодите!!! – Крик Джая потонул в громоподобном ударе. Шесть плетей, вытянувшись до самой макушки мельницы, смяли ее, как соломенный домик. Крылья скомкались, бревенчатые стены раскололись вдоль и поперек и начали величаво оседать. Обе двери распахнулись, дохнув облаками пыли, и здание в считаные секунды превратилось в бесформенную кучу обломков, усыпавших холм до основания.

– Ты что-то сказал, Иггрово чадо? – как ни в чем не бывало обратился Цвирт к обережнику.

– А вдруг это кричал тваребожец? – уже впустую пробормотал тот, не отрывая взгляда от развалин. Голуби, ошеломленные йеровым беспределом, очумело метались над останками своего жилья.

Храмовник ободряюще похлопал парня по плечу:

– Не распаляй свою совесть бесплодными гаданиями, Иггрово чадо. Мы сделали все как должно.

Цвирту и в самом деле было без разницы, чей крик они слышали. Оный в любом случае означал, что пришлый йер не оценил их маленький розыгрыш. Если ему удалось одолеть брата Грола, то приказ даже запоздал. Если орал чужак, то в запасе у победителя оставался потайной ход. Впрочем, если он не успел до него добежать, не сильно и жалко. Правда, придется как-то объяснять пастве находку его тела среди развалин, но можно солгать, что он украдкой проник в здание еще до прихода подмоги.

Зеваки начали подтягиваться поближе, кто-то крикнул: «Хвала Двуединому и слугам Его!», и вскоре это радостно вопили все вокруг.

– Но, может, если господа Взывающие быстро разгребут завал…

– Он погиб во славу Иггрову, – с нажимом сказал Цвирт, вперив в обережника немигающий взгляд. – Его беспримерное деяние навсегда останется в нашей памяти. Вы можете присоединиться к нашей поминальной и благодарственной трапезе…

– Нет, спасибо, – быстро отказался горец, украдкой наступая Джаю на ногу. – Мы лучше где-нибудь в едальне… поскорбим.

Взывающий и не рассчитывал на иной ответ. Обережников с собой за стол сажать, вот еще! Разве что отравить их понадобится, этот вариант Цвирт тоже обдумал. Однако живыми они устраивали его больше. Пусть вернутся домой, расскажут начальству о геройской смерти седовласого. Это будет прекрасным дополнением к отчету иггроселецких храмовников.

– Что ж, воля ваша. Утром мы освятим сие оскверненное Тваребогом место, дабы горожане могли без страха приступить к его расчистке^[38], а пока пусть оно послужит назиданием для грешников и маловеров. Если вы хотите забрать с собой тело, то лучше заказать гроб сейчас, завтра все лавки будут закрыты.

Пришлось долго и нудно выспрашивать, кто из гробовщиков сумеет изготовить для покойного «йера» наилучшее вместилище, дабы Взывающий не заподозрил, что труп жреца нужен «обережи» исключительно для того, чтобы на него плюнуть. Ну не идиот ли?! Так глупо погибнуть, да еще и бросить их перед этим! И это после всего, что Джай с ЭрТаром для него сделали! Да и они дураки – нашли с кем связаться…

Наконец парням и Цвирту удалось отделаться друг от друга. Кошак, все это время державшийся на почтительном расстоянии, тут же подбежал к охотнику и начал с урчанием тереться о его ноги.

– Эй, а где Фимий?! – спохватился горец, заозиравшись по сторонам. – Слушай, да этот мерзавец никак смылся еще по дороге! У мельницы я его точно не видел.

– А ты по нему уже соскучился?

– По нему?! Этот гад так и не отдал наши деньги!

Несколько минут парни бурно осуждали недостойное поведение йера, мешая равнинные ругательства с горскими. Потом Джай вспомнил, что второй браслет лежит где-то под развалинами, и в память о Бренте было выдумано еще несколько слов.

– Едальня отменяется, – уныло подытожил ЭрТар. – Тишш, да хватит уже лизаться! Отцепись!

– Значит, останется непомянутым, – со злостью бросил белобрысый. – Так ему и надо!

– Эге, – неубедительно вздохнул горец. – Как ты думаешь, он действительно погиб?