Воспоминание - Деверо Джуд

– Да, – прошептал он скорее для себя, чем для кого-либо, а вернее, просто подумал вслух. – Ты моя дочь.

Никто не был готов к тому, какая яростная реакция последовала на это чрезвычайно щедрое утверждение.

– Нет! Нет! Нет! – завизжала Калли. – Я не ваша дочь! Нет! Вы меня слышите?! Я не ваша дочь! Нет! Нет!

Хотя внешне это было хрупкое и слабое существо, тот, кто был знаком с Калли достаточно долго, отлично знал, что темперамента ей было не занимать. И особенно, когда дело касалось Талиса.

– Семейка ненормальных, – произнес кто-то из присутствующих. – Только что парень отказался последовать за своим богатым отцом в замок, а теперь эта дура девчонка орет на всю деревню, что она не его дочь.

Крики и вопли возлюбленного ребенка вывели из оцепенения Мег. Она-то, в отличие от остальных, прекрасно понимала, в чем дело. Калли волновало не то, дочь она или не дочь Джону Хедли, а то, сестра она или нет Талису. Ведь брат и сестра не могут пожениться.

– Милорд, – громко сказана Мег, делая шаг вперед. – Вы разве забыли, что девушка-то – дочь другого?

Сначала все замолчали, а потом кто-то из тех, что присутствовали в тот день, вспомнил:

– Это дочь старика Гильберта Рашера, милорд. – И добавил про себя: «Хотя, по правде говоря, трудно даже представить, чтобы этот тип мог быть отцом такого нежного существа». – Я бы скорее мог понять, если бы у такого жеребца, как Гильберт Рашер, родился бы сын наподобие вашего. – И он, не подозревая ни о чем, кивнул на Талиса.

Разумеется, он совершенно не понял, почему после этих слов Джон повернулся к нему с искаженным от ненависти лицом и приказал ему заткнуться. Он же просто прокомментировал, как выглядит эта девица На самом деле, он готов был пожалеть ее. Ей придется очень несладко, если она будет вынуждена жить с Рашером и его парнями, которые были ближе к животным, чем к людям. Вся компания Рашеров – мерзкие, жестокие, грязные твари, и девочка там долго не протянет.

Джон, стряхнув оцепенение, выпрямился:

– Да, вспомнил. Это дочь Рашера, – кивнул он. Какое ему до нее дело? У него дочерей больше, чем достаточно, целый питомник. Больше не надо.

– Бери свою девчонку с собой, – сказал он Талису. – И можешь взять с собой, ей-Богу, хоть всю эту чертову деревню, – я не возражаю.

Ему было нужно только одно: чтобы этот мальчик отныне и навсегда стал его сыном.

В течение всего этого разговора Талис стоял молча, выпрямившись, не произнося ни слова. Смотря на его лицо, никто бы ни за что не догадался, как страстно ему хочется уехать отсюда. Как ему хочется быть с этими людьми, быть такими же, как они, носить такую же одежду, как носят они, и восседать на такой же великолепной лошади. Только его семья это знала.

На вид Талис казался взрослым. Ростом он был даже выше взрослого мужчины, взрослой была его манера держаться, но в душе он был неопытен и невинен, как ребенок. Получив от Джона все, чего он только мог желать – и честь, и лошадь, – он обернулся к тому человеку, который был для него всем: к Калли. С легкостью, отработанной долгой практикой, он подхватил ее за талию и поднял вверх. Она скрестила руки на груди, ничуть не удивившись. Талис подбрасывал ее, а она успевала еще в воздухе повернуться вокруг своей оси. Этот трюк они видели однажды у бродячих комедиантов, которые побывали у них в деревне, и он им страшно понравился. Им сразу же захотелось его повторить. С тех пор они упражнялись над ним много месяцев. Излишне говорить, что Талис за все это время ни разу не уронил Калли.

Соседи, которые жили рядом с ними в деревне, уже не раз видели, кик Талис подбрасывает Калли высоко вверх, и это было для них обычное зрелище. Но не для тех пятнадцати человек, которые стояли вокруг молодых людей сейчас. Эти люди, увидев такое, открыли рты от изумления. И они так и стояли с открытыми ртами, глядя, как девушка крутится, а ее волосы развеваются как облако. И почти все невольно задержали дыхание, когда Талис должен был ее поймать в очередной раз.

Но он проделывал это чрезвычайно уверенно и легко. Наконец юноша поставил девушку на землю, и, схватившись за руки, молодые люди побежали в дом.

25

В первый раз в своей жизни увидев Хедли Холл, Калли и Талис разинули рты. Это произошло после того, как два дня они ехали на одной лошади, Калли впереди, Талис сзади. Они направлялись в то место, которое отныне должно было стать их домом. Все эти два дня они пытались психологически подготовиться к перспективам своей новой жизни. Калли поплакала, прощаясь с Мег и Уиллом, которые отказались от предложения Джона поехать с ними.