Вернуться и Вернуть - Иванова Вероника Евгеньевна

– Вы только поглядите, на что готов этот парень, только бы не допустить женских слез, – задумчиво подвел итог моей речи Рогар, и я почувствовал, как уши начинают гореть. – Пожалуй, стоит запомнить, где находится твое слабое место.

– Слабое? – улыбнулась Эри. – Ты не прав. Это очень сильное место. Но с таким видением мира трудно жить.

– Трудно? – огорченно переспрашиваю, а Матушка кивает:

– Ты видишь лучшее, что есть в чужих душах, и для тебя оно важнее живущей там же черноты. А, тем не менее, тьма слишком часто подчиняет себе свет, если тот недостаточно силен. Наверное, тебе следует стать немного черствее сердцем… чтобы выжить.

– Черствее? Я пробовал. Это не очень-то приятно.

– Пока не привыкнешь, – подсказывает Рогар.

– Привыкнешь… Привычка – самая страшная вещь. Из нее рождаются всевозможные напасти… Пожалуй, я немного погожу привыкать, хорошо?

Глаза Эри смеются, когда она поворачивается к Мастеру и заявляет:

– Опоздал ты или нет, не так уж важно. Важно то, что вы встретились и изменили друг друга. А заодно и всех тех, кто оказался поблизости… Было явлено настоящее чудо, иначе не скажешь! Не знаю, каким до этой встречи был Джерон…

– И хорошо, что не знаете! – вздрагиваю от удара хлыста воспоминаний.

– Может быть, – соглашается Матушка. – Но вот ты, мой дорогой, определенно, изменился!

– И как, позволь спросить?

– Ты, наконец-то, увидел себя со стороны! И за это я должна кое-кого поблагодарить, – крылья сухих губ на миг приникают к моей щеке. – Спасибо!

– Да я, собственно… – краснею окончательно и бесповоротно, чем вызываю умильные улыбки на лицах присутствующих. Впрочем, общая благость длится недолго:

– Тот молодой человек… Борг. Он едва не сбил меня с ног, пролетая мимо. Что его так расстроило? – спросила Эри.

– Разговор по душам, – отвечает за меня Мастер.

– Чем же такой разговор может расстроить?

– Смотря, кто с кем разговаривает… И – как. А, в самом деле, почему ты не хочешь пойти во дворец? Я мог бы тебя провести.

– Я же все подробно объяснил!

– Объяснил. Но причина, прямо скажем, не столь уж веская, – замечает Рогар.

– Для меня – достаточно!

– Ты не хочешь видеть принца потому, что боишься пожалеть о своем поступке? – догадка Мастера острым лезвием проходится по моей груди.

– Да, боюсь! Это запрещено?

– Нет, конечно… Но, может быть, нужно побороть сей страх? – разумное предположение, с которым я не хочу соглашаться. Из чистого упрямства:

– Может быть. Только я не буду сейчас тратить силы на борьбу с тем, что однажды сдастся само.

Рогар обнял Эри за плечи, притянул к себе и громким шепотом возвестил:

– По-моему, он нас всех дурачил с самого начала.

– Никого я не дурачил! – кажется, еще немного, и зарыдаю. Как Ригон. От ярости. И ухудшению моего душевного состояния весьма способствует довольный и дружный хор:

– Так мы тебе и поверили!…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НАКАЗАНИЕ НЕВИНОВНЫХ

Что есть Мастерство? Осознанное принятие обязательств и обязанностей. Какие похожие друг на друга слова и… какие разные. Обязанности вменяются извне, насильно и бесцеремонно – от них можно попробовать отказаться, но если не успел убежать и притворить дверь поплотнее… Приходится, скрипя зубами, подавать им руку и усаживать рядом с собой. Куда? А куда придется: за стол, в седло, на постель… Но даже нахальное могущество обязанностей преклоняет колени перед нелепой силой обязательств, потому что уж их-то ты придумываешь себе сам. И даже не придумываешь, а всего лишь даришь форму тому странному томлению, которое сдавливает грудь. Оно кажется милым и безобидным, но стоит только раз поддаться его детскому очарованию и… Всё, пропал. Навсегда, что особенно печально.

Не верите? Ну-ну. Посмотрю я на вас самих, когда попадетесь в эту ловушку.

Так счастливо избежать обязанностей и так глупо взять на себя излишние обязательства! Добровольно и совершенно осознанно. Фрэлл! Ну за что на меня свалилась такая напасть?

Наверное, в своем предыдущем воплощении я нагрешил столь основательно, что Пресветлая Владычица решила превратить всю мою теперешнюю жизнь в одну большую работу над ошибками. Правда, возникает закономерный вопрос: над чьими ошибками? Над моими или же над своими, божественными? О нет, это вовсе не святотатство – только лишь тщательный анализ возможных вариантов! Вам когда-нибудь вдалбливали основы аналитического подхода к оценке всех глупостей и несуразностей мира? Мне тоже – нет. Но зато меня научили главному: у любой ситуации есть несколько причин возникновения, причем как явных, так и не видимых ни на первый, ни на второй взгляд. И вовсе не обязательно, что оные причины будут неизмеримо сложны или чрезвычайно просты – как правило, мы сами, и только мы, вносим путаницу в жизнь. Своими попытками объяснить то, что в объяснении не нуждается… Так о чем я хотел поведать? Об очень простой и совершенно неочевидной вещи, проистекающей из всестороннего рассмотрения мелочей: когда определятся все причины, приведшие к тому или иному развитию событий, вы сильно удивитесь. Сильно и, скорее всего, неприятно. Как обычно удивляюсь я.