Громовая жемчужина - Гурова Анна

Да и как тут себя проявишь? Последние лет четыреста князья Кирима к управлению землей своих предков отношение имели весьма косвенное – все решал наместник, назначенный императором. И был ли он блестящим князем, как Вольгван Енгон, или скромным, незаметным чиновником, как его преемник, для рода Касима ничего не менялось. У прежней княгини было хоть одно развлечение – внутренние интриги, но Иро и этого не досталось. Традиционные враги и соперники Рода Касима – клан Аозора, – волей императора были изгнаны из столицы и теперь пребывали не то в почетной ссылке, не то в заключении на далеких южных островах. Касиме – одной из немногих – было кое-что известно о причинах этой опалы. Но она помалкивала. С Небесным Городом не шутят.

Княгиня Касима, как и ее мать, предпочитала проводить время не в столице, а в путешествиях по провинции. Главная княжеская резиденция находилась в Асадале, но Касиме больше нравилось гостить в замках. Некогда, в давние времена, киримским аристократам было предписано не строить новых укреплений, а у уже существующих замков разрушить внешние стены. (Не потому ли хитрые Аозора поселились на островах – спрятались от врагов, не нарушая закона?) Новые киримские замки были обычными загородными усадьбами: длинные одноэтажные деревянные постройки под резными крышами, утопающие в зелени. Так издавна повелось на островах: на людях – имперское, парадное, для себя – что-то местное, попроще.

Зато в семейных отношениях киримская знать крепко держалась обычаев древности. У Касимы уже было два мужа, обоих ей сосватала еще покойная мать. Теперь она подумывала взять и третьего, по своему выбору.

– Что это за книжник к тебе пришел, Иро? – добродушно улыбаясь, спросил княгиню старший муж, служивший при ее матери Левым министром. – Опять что-то затеваешь?

Касима улыбнулась с хитрым видом.

– Пока еще не знаю. Возможно.

– Ну, прощай, выдумщица.

– В первый день Голодных Духов мы вместе едем приносить жертвы предкам, – напомнила княгиня, провожая старшего мужа церемонным поклоном. – Да, имей в виду – твоя идея уйти в монахи меня просто возмутила. Даже не думай! Что я буду делать без твоих мудрых советов?

– Мне тоже уйти? – лукаво спросил второй муж.

Не занимая никакую официальную должность, он ведал всем, что касалось безопасности княгини и рода в целом.

– Ни в коем случае! – Касима состроила ему глазки. – Ночь обещает быть холодной – кто же согреет мне ложе? Ты можешь просто заткнуть уши. Или я прикажу книжнику молчать, и мы будем обмениваться записками.

По залу пронеслись смешки фрейлин. Всем было весело. На столах выставлены легкие закуски: печенья, сладости, всеми любимая пастила из водорослей, травяной и цветочный чай, сладкое сливовое вино. Поскольку прием был домашний, придворные дамы нарядились в нешитые шелковые платья нежных персиковых и сиреневых оттенков. Это шелк ткали на материке специально для киримской знати – в империи предпочитали яркие, насыщенные краски. Только платье Касимы было строго предписанных гербовых цветов – золотого, как полуденное солнце, и белого, как чистая совесть.

– Приятно посмотреть на дам в национальных уборах! Кажется, что мы вернулись в древние сказочные времена. За возрождение традиций! – провозгласил муж, поднимая чарку с вином.

Касима взглянула на него с досадой.

«Что-то уже унюхал, вы на него посмотрите! – подумала она. – Ну что ж, это как-никак его работа – всё про всех знать…»

– Что бы я ни собиралась сделать, это будет во благо родной провинции и к вящей славе императора, – сказала она, с вызовом глянув ему в глаза.

Младший муж поклонился, допил вино и поставил чарку на стол.

– Однако книжник заждался на галерее. Развлекайтесь, дамы. Увидимся, Иро.

Когда за ним закрылась дверь, Касима выждала немного, и, приглушая голос, сказала:

– Благородные дамы, я рассчитываю на вашу скромность. То, что вы сейчас услышите, должно остаться в секрете. Если хоть словечко просочится, берегитесь – накажу всех!

Дамы наперебой заверили княгиню, что будут немы как рыбы.

– Тогда…

Касима заправила за ухо прядь, выпрямилась и приказала:

– Пригласите почтенного ученого.

На галерее послышались шаги, и в малый зал, чуть прихрамывая, вошел Кагеру.

На нем была просторная, до земли, серая ряса государственного культа Господина Семи Звезд. Войдя, первым делом он нашел взглядом жаровню, потом алтарь, а потом уж взглянул на княгиню и церемонно ей поклонился.