Громовая жемчужина - Гурова Анна

Да, будущих хваранов здесь в самом деле обучалось всего четверо. Однако это были далеко не все обитатели долины. С порога просторного дома вонхва, где в отдельном крыле жили мальчики, каждый вечер виднелись десятки огней, и слышались звуки хоровых ритуальных песен. Там, внизу под горой, раскинулся лагерь нандо: длинные дома-бараки под легкими крышами из коры, с плетеными стенами для защиты от ветра.

Вместе с каждым из хваранов воспитывался и его личный отряд. За Кимом тоже закрепили нескольких мальчишек из дома Ёнгон. Они совершенно не помнили его, – десять лет назад им было по три-четыре года, – но приказ приняли без рассуждений. Все они были выходцами из семей потомственных вассалов Ёнгонов, и каждый считал, что удостоился огромной чести быть выбранным в свиту хварана. У нандо были свои наставники и слуги. А еще там постоянно жили повара, уборщики, дровосеки… словом, всего в Горах Цветов постоянно или временно обитало более двухсот человек.

Из лагеря оруженосцев, огибая усадьбу вонхва, вела широкая тропа. Она взбиралась в гору и приводила к воротам небольшого деревянного храма. Храм разочаровал Кима – он ожидал увидеть там нечто необыкновенное, но там всё было в точности так же, как в монастыре Иголки. Все те же раскрашенные статуи богов Небесной Иерархии. В храме всегда было чисто, горели ряды свечей, на алтарях лежали свежие цветы. Вот только монахов там не было ни одного. За храмом ухаживали нандо, они же приносили богам жертвы под руководством своих наставников. Хвараны никогда туда не ходили. Только основательный Дон иногда заглядывал – сжечь молитвенную палочку да проверить, все ли в порядке.

За храмом, на границе леса, стояли ворота. Просто деревянная арка, полированная, черная, без всякой изгороди – на островах Кирим такая звалась бы торием. За воротами сразу начинался густой лес. Ходить за эти ворота вонхва в первый же день строго-настрого запретил. Насчет того, что скрывается в лесу за воротами, среди мальчиков ходили разные слухи и домыслы. Если смотреть издалека, можно было рассмотреть на лысой вершине горы высокий деревянный частокол. Но что там, за ним?

Стол в трапезной в доме вонхва был уже накрыт. Хвараны готовили себе еду только в лесных походах, обычно ее приносили из лагеря нандо. Умытые, переодевшиеся в чистое мальчики расселись вокруг стола и поедали пищу глазами, ожидая, пока первый кусок возьмет вонхва.

Над столом в нише висел развернутый свиток, содержащий «Пять Предписаний для повседневной жизни». Остальные считались тайными, их полагалось заучивать наизусть, а записывать запрещалось. Четыре из пяти Предписаний выглядели традиционными добродетелями:

«Верностью служи правителю»

«Сыновней преданностью служи родителям»

«Доверием обретай друзей»

«В бою нет отступления».

А последнее звучало несколько странно, особенно для воина: «В убиении или оставлении в живых есть выбор».

Ким подозревал, что всё не так просто и эти банальные нравственные истины – всего лишь покров для чего-то тайного.

Наконец вонхва протянул руку и взял с блюда рисовый хлебец… и четверо изголодавшихся молча, сдерживая жадность, накинулись на еду.

Ким жил в лагере хваранов уже почти месяц, и всё еще не составил о нем какого-то определенного мнения. Уж слишком здесь всё отличалось от монастыря. Это был, так сказать, монастырь навыворот. Всё, что на Каменной Иголке считалось правильным, здесь не имело никакого значения, и наоборот. Вот, например, вчерашнее упражнение. Всю жизнь Киму внушали, что нет ничего хуже, чем убийство беспомощного существа. А вонхва поставил посреди поляны безоружного Сенная, дал Киму лук и стрелы, и сказал: «Убей его!» Да как же это – «убей»? Ким долго собирался с духом, чтобы поднять оружие на родного племянника, даром что тот кричал: «Давай, не тяни! Спорим, что промахнешься?». Но самое удивительное, что Ким и в самом деле так ни разу в него и не попал! Братья только что по земле не валялись от хохота. А Сеннай потом признался, хихикая, что отводил ему глаза, в этом упражнение и состояло.

Было также много других увлекательных занятий. Несколько раз подростки уходили в лес и целый день бродили по горам. Вонхва рассказывал о полезных свойствах и ядах, которые содержатся во многих растениях и животных. Это было очень похоже на уроки с Чумоном, и у Кима невольно сжималось горло, и слезы наворачивались на глаза, когда он вспоминал своего старца.