Вспомни о Флебе - Бэнкс Иэн

Вблизи места, где стояла Бальведа, в пещеру вёл мостовой кран. Он свисал на тросах с потолка и тянулся до террасы на другой стороне, где в скалы убегал узкий, ярко освещённый туннель. Бальведа смотрела через длинный мост на далёкое отверстие туннеля.

В голове Йелсон мелькнула мысль, не думает ли агент о побеге, но она знала, что она этого не сделает. А потом подумала, что она сама, возможно, желает, чтобы Бальведа сделала попытку, только чтобы выстрелить в неё и избавиться.

Бальведа отвела взгляд от узкого мостика.

Ксоксарл повёл плечами. Витки проволоки немного сдвинулись, соскользнули вверх.

Человек, охранявший его, выглядел усталым, возможно, даже сонным, но Ксоксарл не знал, долго ли будут отсутствовать остальные. В данное мгновение он не мог позволить себе сделать многое, так как Оборотень, вернувшись, может заметить, что проволока сидит уже не так прочно. Но даже если события будут развиваться не лучшим образом, всё же, очевидно, был велик шанс, что люди не найдут эту якобы разумную вычислительную машину. В таком случае лучшее решение — ничего не предпринимать. Тогда он позволит им взять его на корабль. Вероятно, этот называвший себя Хорзой человек собирается потребовать за него выкуп. Это казалось Ксоксарлу самым правдоподобным объяснением тому, что его оставили в живых.

Возможно, флот заплатит за возврат воина, хотя семье Ксоксарла было запрещено делать что-либо подобное, да и семья была небогатой. Он никак не мог решить для себя, оставаться в живых и попытаться смыть позор пленения и продажи будущими делами или напрячь все силы, чтобы вырваться из плена или умереть? Ему больше нравилось действовать; таким было вероисповедание воина. Если сомневаешься, действуй!

Старик встал с поддона и обошёл вокруг. Он подошёл достаточно близко к Ксоксарлу, чтобы проверить проволоку, но бросил на неё лишь беглый взгляд. Ксоксарл разглядывал лазерное ружьё охранника. Его большие ладони, связанные за спиной, медленно открылись и закрылись; он сам даже не осознал этого.

Вабслин добрался до палубы управления в голове поезда. Он снял и положил шлем на пульт, стараясь не задеть ни одного регулятора, и только прикрыв несколько мелких неосвещённых панелей. Стоя в центре палубы, он зачарованно огляделся широко раскрытыми глазами.

Поезд под ногами слабо вибрировал. Шкалы и измерительные приборы, экраны и панели демонстрировали готовность к работе. Регуляторы располагались перед двумя гигантскими креслами, с которых можно было смотреть поверх пульта сквозь бронированное стекло, образующее часть круто падающего носа поезда. Туннель впереди был тёмным; лишь на боковых стенах горели несколько маленьких ламп.

В пятидесяти метрах дальше за сложным расположением стрелок рельсы расходились в два туннеля. Один шёл прямо, и в нём Вабслин видел задний конец стоящего впереди поезда, другой делал дугу вокруг ремонтных и обслуживающих пещер и вёл к следующей станции.

Вабслин протянул руку над пультом управления и потрогал стекло, чтобы почувствовать холодную и гладкую поверхность, и улыбнулся про себя. Стекло, не обзорный экран. Это в его вкусе. Эти строители знали голографические экраны, сверхпроводники и магниты — и все это применили в транзитных трубах, — но для своего главного детища не постеснялись придерживаться явно примитивной, но зато более надёжной технологии. Поэтому поезд имел окна из бронестекла и бегал по металлическим рельсам. Вабслин медленно потёр ладони и пробежал взглядом по множеству приборов и регуляторов.

— Мило, — прошептал он и спросил себя, удастся ли разобраться, какие регуляторы открывают запертые двери вагона-реактора.

Квейанорл добрался до палубы управления.

Она была невредимой. Если смотреть с пода, она состояла из металлических оснований сидений, нависших пультов управления и ярких ламп на потолке. Он тащил себя по полу, истязаемый болью, бормоча про себя и пытаясь вспомнить, зачем прополз весь этот путь.

Он приложил лицо к холодному полу палубы. Поезд напевал ему, вибрировал под ним. Поезд жил; он был повреждён и, как и сам Квейанорл, уже никогда не будет здоровым, но он ещё жил. Квейанорл намеревался что-то сделать, что он когда-то знал, что, но сейчас все ускользало из памяти. Ему хотелось плакать от разочарования, но казалось, что сил не было даже для слез.

Что это было? — спрашивал он себя (в такт вибрации поезда), я собирался… я хотел… что?