Конкуренты - Лукьяненко Сергей Васильевич

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,

в которой Валентин и Лена переходят в наступление

Поздно ночью, лежа в обнимку с Леной на узенькой кровати Олега (программист деликатно ушел спать на кухню, на надувной матрас), Валентин тихо спросил:

— Ты не спишь?

Было абсолютно тихо — стоял тот час ночи, когда на время затихает даже вечный гул мегаполиса, только далеко-далеко, надсадно ревя самопальным прямоточным глушителем, несся на «Самаре» очередной двадцатилетний камикадзе.

И Лена дышала ровно и спокойно, будто давно уже спала. Но что-то — то ли едва уловимое движение, то ли давно не менявшаяся поза, то ли слишком легкое, не сонное давление ее головы на плечо — подсказывало Валентину, что женщина не спит.

— Нет, конечно.

— Зря мы у них просили помощи, — сказал Валентин.

— Согласна. А почему ты так считаешь?

— Им и так несладко, это раз. Если они начнут спешить, то могут вляпаться в большие неприятности, это два.

— Есть еще и три. Когда начинаешь на кого-то полагаться, то сам расслабляешься.

— Верить нельзя никому? — усмехнулся Валентин. — Даже себе?

— Верить нужно. Полагаться нельзя.

— А что мы можем?

— Ну… кое что… — Лена помолчала. — К примеру, приехать в «Звездный час». Приставить пушку ко лбу того, кто там сидит. И задать пару вопросов.

— Откуда у тебя оружие?

— Это не боевое, — неохотно сказала Лена. — Травматический… Резиновые пули. Но если стрелять в упор и в голову — то он убьет. Сам понимаешь, женщине-водителю такая штука полезна.

— Она и мужчине не помешает, — согласился Валентин. — И что… ты готова на такое?

— Да. Не хочется Олежку подставлять — хороший парень. И вообще, чем дольше мы сидим на одном месте, тем легче нас найти. Я всегда любила прятки, в которых разрешались перепряталки.

Валентин улыбнулся в темноте.

— Двадцать лет не слышал этого слова…

— Ну так что, встаем?

— Так ты серьезно?

— Абсолютно. Встаем и двигаемся на Огородный проезд.

— Олега разбудим?

— Записку напишем.

Лена выскользнула из-под одеяла и принялась одеваться — быстро, будто ей не мешала темнота. Валентин секунду размышлял, где бы найти ручку и листок бумаги, потом открыл ноутбук — экран слабо засветился. В окошечке «Ворда» он набрал короткую записку — спасибо, не хотим впутывать в свои проблемы, надеемся встретиться, и оставил редактор открытым. Увидит, что их нет — догадается заглянуть в компьютер.

Он заканчивал одеваться, когда Лена, выглянув в окно, придирчиво осмотрела двор и пробормотала:

— Вроде как чисто… Пошли.

На выезде из Строгино Лена притормозила у круглосуточного магазинчика. Вернулась с парой пачек сигарет и двумя банками энерготоника.

— Потребляешь? — поинтересовался Валентин.

— Иногда. Этот можно, я его в Европе повсюду видела, значит, безопасный.

Валентин с сомнением покрутил в руках банку — лучше бы кофе выпить, конечно… Открыл и сделал глоток.

Ничего так. Кисленько, сладенько. Лимонад.

— Ты будто подросток, впервые пьющий пиво.

— Не люблю химию.

— А как же в фантастике? Герои обязательно перед боем пьют всякие стимуляторы, транквилизаторы…

— Вот в фантастике пусть и пьют… — буркнул Валентин, дохлебывая напиток.

Но сон действительно прогнало полностью. По пустым ночным дорогам, мимо мигающих желтым светофоров, по третьему кольцу — Лена вела быстро, но аккуратно, ничего не нарушая, даже и скорость превышая лишь на чуть-чуть.

— Не хватало только напороться на скучающих гайцов в поисках пятихатки, — прокомментировала она. — От безделья, они кого хочешь останавливают…

То ли вела машину Лена образцово-показательно, то ли гаишников сморил сон и им лениво было вылезать из патрульных машин на холодную осеннюю улицу, но доехали они без всяких приключений. Лена остановила машину метров за двести до здания агентства, припарковалась на обочине. Помедлила секунду, потом достала телефон:

— А давай-ка наберем… есть там вообще кто.

Валентин пожал плечами. Лена набрала номер и включила громкую связь.

В трубке коротко пикнуло. Потом приятный, хорошо поставленный женский голос, вызывающий ассоциации с профессиональными дикторшами, произнес:

— Доброго времени суток! Вы дозвонились до агентства по найму персонала «Звездный час». Нам требуются пилоты космических истребителей, орбитальных бомбардировщиков, кораблей технической поддержки. Высокая оплата, медицинское обслуживание, страхование жизни. Гарантированы увлекательные приключения и необычные путешествия. Оставайтесь на линии, ваш звонок очень важен для нас…

В трубке заиграла какая-то тревожная электронная музыка.

— «Спейс», — сказала Лена. «Сикрет дримс».

— «Спейс медиа», — поправил ее Валентин.

Лена с уважением поглядела на него. Потом пожала плечами:

— Да у него все песни похожи, если честно…

Музыка прекратилась, тот же приятный голос произнес:

— К сожалению, в настоящий момент все операторы заняты. Перезвоните позже.

Лена спрятала телефон. Сказала:

— Ну что, пошли? Либо там никого нет, либо им не до такой мелочи, как вербовка новых рекрутов…

— Пошли…

Они выбрались из машины. Лена со вздохом похлопала по вмятой крыше, потом достала из-за пояса пистолет, переложила его в карман куртки.

— Может, мне дашь? — спросил Валентин.

— А ты хорошо стреляешь?

Валентин пожал плечами.

— Я в тир ходила, — сказала Лена, и вопрос о том, кто будет вооружен, больше не поднимался. В ночной тишине они пошли к двери «Звездного часа».

— Все это напоминает мне какой-то дурацкий боевик… — тихо сказал Валентин. — Но я не Арнольд Шварценеггер, а ты не Сигурни Уивер…

— Тихо! — прошипела Лена.

На дверях была та же табличка, что запомнилась Валентину, когда он уходил:

Агентство по найму персонала

«Звездный час»

Открыто с 10.00 до 19.30, перерыв с 13.00 до 14.15

— А вначале там было написано, что работают круглосуточно, — шепнул Валентин. Лена посмотрела на него, потом достала из кармана швейцарский нож. Вытащила лезвие, подцепила краешек таблички, нажала.

Табличка снизу слегка отошла от двери — будто держалась на оси посередине.

— Перекидная, — сказала Лена. — Там моторчик или просто рычажок. Потянул — табличка перевернулась, вот текст и другой…

— Тут над дверью камера есть, — заметил Валентин.

— Ничего не поделаешь. Если они нас видят… — Лена пожала плечами. — Значит, видят.

Она легонько подергала дверь. Та, разумеется, не открывалась.

— Умеешь замки вскрывать?

— Я не взломщик, — почему-то обиделся Валентин.

— Ну так пусти меня… Я умею.

— Дай нож, — попросил Валентин. Присел у двери, уставился на металлическую накладку с замочной скважиной, закрепленную на старой, разболтанной двери.

Как вскрывают замки? Чем-то там крутят внутри, отмычками, скрепками, булавками… А что еще? Вот здесь, вероятно, проходит язычок замка…

Валентин просунул лезвие в щель и действительно наткнулся на металлическую полоску. Поцарапал ее лезвием. Потом, чувствуя себя хорохорящимся перед женщиной самцом, попытался запустить лезвие глубже и подцепить язычок, отжать его вглубь…

Хрустнуло — и от косяка двери отломилась длинная щепка. Валентин оторопело посмотрел на нее. Потом воткнул лезвие в деревяшку и отщепил еще кусок. И еще. И еще.

Пока не высвободил язычок полностью.

— А говорил — не умеешь, — сказала Лена. — Круто.

Валентин потянул дверь — но она по-прежнему не поддавалась.

Но его уже охватил азарт.

— Есть чем подсветить? — спросил он.

Лена достала из кармана ключи с болтающимся на них брелоком — крошечным светодиодным фонариком.

Через минуту Валентин, чертыхаясь, пытался лезвием сдвинуть задвижку — простую железную задвижку, которая и держала эту дверь. Как ни удивительно, но она поддавалась. По миллиметру, раз за разом, он сдвигал стальную полоску — пока дверь не скрипнула, отворяясь.

Лена мгновенно выхватила пистолет, нацелила в щель — в темноту.

Было тихо и темно.

Только откуда-то из глубины коридора, издалека, доносились неразборчивые голоса.

— Радио? — предположила Лена с надеждой.

Валентин осторожно открыл дверь пошире. Лена вошла первой, Валентин за ней — и закрыл дверь за собой. Темнота сгустилась — только там, где по его воспоминаниям стоял стол охранника, помаргивал крошечный зеленый огонек.

— Подсвети… — прошептал Валентин.

Маленький лучик уперся в пол, поднялся, скользнул по стене, по выключенному экрану системы видеонаблюдения. Слетел с экрана вниз, уперся в стол, пробежал по столешнице — густо залитой чем-то черным, блестящим, будто лаковым…