Схрон - Головачев Василий

– Это всего лишь предположение, – нехотя пробормотал Златков, впадая в обычную свою меланхолическую задумчивость. – Мой тезка со мной не согласен.

– Да потому что фазовый портрет эволюции такой сложной системы, как Древо Времен… – вскричал возбужденный Златков-второй, вызвав оживление группы Ивашуры, но Ромашин-второй остановил его нетерпеливым жестом.

– Не тяните время, Атанас, нас ждут сотни тысяч людей.

– Есть косвенные доказательства того, что кто-то из Великих Игроков, а не «хирурги» или их соперники, торпедировал некие важные законы Древа Времен, и теперь оно «горит».

– Что значит «горит»?

– Для того чтобы это объяснить, я буду вынужден снова вернуться к проблемам времени. Да, конечно, Древо Времен реализовало все возможные концепции времени, коих бесконечное множество, но, какими бы ни были эти времена, собственно время как континуум – горит! Сзади нас – ничего! Пепел памяти. Вселенная вспыхивает каждое мгновение, ветвится и тут же сгорает… чтобы вспыхнуть опять! Жизнь как бы убегает от небытия и никак не может убежать.

Златков-второй махнул рукой и демонстративно отошел в сторону. Первый посмотрел на него рассеянно, повернулся к Ромашиным, рассматривающим его во все глаза.

– Существует некий единый Принцип, заставляющий Вселенную сгорать и вспыхивать вновь, передавая память бытия последующим мгновениям. Может быть, этот Принцип – Воля Творца, Игрока над Игроками, может, общий закон жизни, удерживающий мир на грани небытия. Мы думаем над данной проблемой и когда-нибудь найдем ответ.

– Но это уже другая история, – негромко проронил Ромашин-первый. – Нам же следует довершить начатое.

– Да, вы правы, – очнулся Ромашин-второй. – Что вы предлагаете делать?

– Включить Контрствол в контур Ствола для векторного шунтирования хроношахты. Что будет равнозначно свистку арбитра на футбольном поле.

– Игра остановится?

– Мы надеемся, что да. Вряд ли мы повлияем на все уровни Игры, но законы развития затронутых Ветвей восстановим. Технически сделать это несложно, все необходимые для этого материалы и ресурсы находятся под руками. Но прежде – всех исполнителей придется отправить по домам, где они смогут проконтролировать исполнение решения Судей. Их дальнейшее присутствие здесь необязательно.

Оба Златкова и Ромашины глянули на бесконечные шеренги людей на равнине, над которой внезапно возник зыбкий огненный диск, походящий на солнце. Оглянулись и десантники.

– Мне страшно… – вцепилась в руку Павла Ясена.

– Солнце… – начал хрипло Ивашура, откашлялся.

– Это не солнце, – хмуро сказал Ромашин-первый.

– Нет, это стихи…

Вероника подошла к нему и обняла.

Равнина между зданиями Ствола и Контрствола была пуста. С трудом верилось, что недавно здесь располагалась трехсоттысячная армия двойников, принимавших участие в Игре на стороне разных Игроков, но осознавших свое подчинение и сумевших отказаться от участия в вечной войне за существование.

При расставании едва не возникла тихая паника: парные двойники, мужчины и женщины, не знали, как из множества одинаковых людей выбрать своего – друга, мужа, невесту или жену. Но потом все разобрались все-таки и разбрелись по своим мирам.

От Контрствола протянулась к башне Ствола стометрового диаметра ажурная труба, с виду сплетенная из серебристой паутины. Это был эффектор векторной стабилизации, усиливающий связь хрономембран обоих зданий. В принципе можно было обойтись и без него, но Златковы, руководившие проектом, настояли на монтаже стабилизатора.

Все это время десантники Ивашуры провели вместе, не вмешиваясь в события и даже не следя за тем, что происходит. Наступило время полной расслабленности команды, дошедшей до конца и теперь не знавшей, что делать дальше.

Они спали, гуляли парами и поодиночке, собирались вместе на обеды, вечерние «посиделки», вели неспешные беседы и отдыхали, отдыхали, отдыхали, особенно не задумываясь о завтрашнем дне. Да и однообразный день здешнего уголка природы способствовал расслаблению. Казалось, он будет тянуться вечно и ничто не помешает людям довести свою миссию до конца. Единственное, на чем удалось настоять Ромашину, обеспокоенному состоянием команды, было обязательное ношение с собой дриммеров. Даже Павел Жданов не понял желания комиссара, но просьбу выполнил.

За час до включения Ствола и Контрствола в единую систему все собрались у осыпавшихся стен бывшего хроноускорителя. Все понимали, что отдых закончился, что пора и им расходиться по своим домам– Ветвям.

Мужчины прощались сдержанно. Женщины всплакнули, обнявшись, и долго не хотели расставаться.

– Выше головы, десантники, – попытался приободрить друзей Ивашура. – Как я уже понял, Древо Мира – хитрая штука, оно еще предоставит нам возможность встретиться.

– Вы же слышали гипотезу Златкова, – хмуро заметил Белый. – Существует лишь мгновение настоящего. Никакого Древа нет, сзади нас – ничего. Пустота. Пепел памяти, как выразился он.

– Это даже не гипотеза, – отмахнулся Игорь Васильевич, – всего лишь предположение. Вполне вероятно, что какие-то Ветви или Корни Древа и «горят», но не все же Древо. Пока мы с вами тут прощались, родилось еще с полсотни миллионов Ветвей, и в каждой сейчас наши двойники бьются над теми же проблемами. Неужели сообща мы их не решим?

– Сообща – значит, стаей? – грустно улыбнулась Вероника.

– А что, разве «стая Ивашур» – не звучит?

– Пора, Игорь Васильевич, – тихо обронил Павел, представив картину, как в бесчисленных Ветвях времени сейчас сотни тысяч, миллионы, миллиарды Ивашур прощаются с миллиардами Ждановых, обнимаются, пожимают друг другу руки, успокаивают подруг и уходят…

Уходят ли?

Может быть, и нет никаких миллиардов?! А есть всего одна Вселенная с одним-единственным Игроком, с помощью внушения создающим виртуальную реальность?..

Видно, мысль отразилась на его лице, потому что Ивашура внимательно посмотрел на Павла и кивнул.

– Кажется, мы подумали об одном и том же… что все это сон. Точнее, что мы персонажи чьего-то сна.

– Или компьютерной игры.

– Не компьютерной, – покачал головой Ивашура, ища глазами Веронику, в то время как Павел искал Ясену. Девушка улыбнулась ему, мгновенно реагируя на его взгляд.

Наваждение?

Или реальность?..

– Нет, не компьютерной, – увереннее повторил Павел. – Для Игрока такого класса, каким является Творец Древа, ничего не стоит создать мир, где возможно и невозможное. Знаете, о ком я постоянно думаю?