Пёс войны и боль мира - Муркок Майкл

— Образованные мужчины были редкостью в нашем городе. Большая часть женщин вообще не имела представления об этом. Казалось бы, мужчины больше всего должны любить две вещи — женщин и науки. Они обе увеличивают их силу. Верно?

— Как тебе будет угодно, — сказал я. — Неужели в городе не было женщин, которых не устраивало такое положение вещей?

— Конечно же были. Только все они боялись. Среди них нашлись предатели.

— Вот так всегда, — сказал я. — Много разговоров о свободе, о свободомыслии, но как только все это воплощается в жизнь, готовых нести ответственность за содеянное найти невозможно.

— Это и есть причина, по которой ты стал солдатом?

— Вероятно. У меня не было собственных стремлений к личной свободе. Может быть, по этой же причине ты причислила себя к ведьмам?

Она грустно усмехнулась.

— Может быть.

— И это же причина того, что ты сообщила мне о Сатане как о своем повелителе?

— Не только это, насколько я понимаю ход твоих мыслей.

— Как как же случилось, что ты прослыла на своей родине ведьмой?

— Может быть, благодаря невезению. Мы решили направить свою силу на создание стабильности в мире. Мы использовали для этого все свои ресурсы, и даже начали производить соответствующие исследования. Но мы пользовались только белой магией. Не думаю, чтобы кто-нибудь из нас связался с другим родом этого искусства. Мы хорошо знали, что случится, если мы отступимся от своих правил. И прежде всего хотели, чтобы наша власть была направлена на оказание помощи слабым и нуждающимся.

— Неужели ты веришь, что чем больше помогаешь людям, тем сильнее становишься?

— Тогда мы думали так.

— Но как получилось, что ты оказалась на службе у Сатаны?

Я все еще думал, что она выражается фигурально, или по меньшей мере преувеличивает, иначе пришлось бы сделать вывод, что она ненормальна.

— Наш «шабаш» был обнаружен и разогнан. Некоторых схватили и бросили в тюрьму. Конечно же, освободиться от оков было в наших силах, но большинство понимало, что ради этого потребуется заключить сделку с дьяволом, — она помрачнела. — После всего этого я уже не верила, что такое множество темных людей сделает что-то хорошее для нас, хотя мы не совершили ничего дурного.

— Но ты утверждаешь…

— Я заблуждалась. Я сомневалась… Я решила, что если уж меня обвиняли в колдовстве, то я должна вести себя подобающим образом. Я была знакома с формулами, с помощью которых можно вызвать слугу дьявола.

Некоторое время она молчала, потом посмотрела мне в глаза и продолжила:

— Так как я находилась перед лицом смертельной опасности, и потеряла веру в силу моих сестер, с которыми успела расстаться, то решила попытать счастья и достичь своей цели посредством определенного ритуала. Тогда-то и появились слуги Люцифера.

— Ты вызвала демона?

— Я продала свою душу.

— И была спасена?

— После заключения сделки меня объявили прокаженной и заживо замуровали в нише городской стены. Я выбралась из заточения, и после этого следы проказы исчезли. Двумя днями позже, когда я отсиживалась в одном укромном местечке, появился мой повелитель собственной персоной. После этого я получила распоряжение направиться сюда, где и должна ему служить?

— Ты действительно веришь, что Люцифер наблюдает за тобой и что это замок Люцифера? — я протянул руку и погладил ее по щеке.

— Я знаю только, что Люцифер является моим повелителем. Я знаю также, что здесь его земные владения. — По выражению моего лица она поняла, что я не поверил ей.

— Но сейчас-то его здесь нет? — спросил я.

— Сейчас он здесь, — бесстрастным голосом произнесла она.

— Я не заметил никаких признаков его присутствия, — язвительно заметил я.

— Ты умеешь распознавать следы присутствия Люцифера? — поинтересовалась она снисходительно, будто отвечая на вопрос ребенка.

— По крайней мере, я могу услышать громовые раскаты, сопровождающие его приближение, — сказал я.

Она простерла ко мне руки.

— Весь этот замок, лес вокруг — это все Его признаки. Как ты думаешь, почему так безжизненна эта местность?

— Не думаешь ли ты, что я боюсь моментаего появления? И как ты можешь здесь жить?

В ее голосе промелькнуло сожаление.

— Здесь могут жить только души, принадлежащие Ему, — ответила она.

Я зябко поежился.

Она меня почти убедила. К счастью, здравый мужской ум вернулся ко мне, я поднялся с кровати и начал одеваться.