Алгебраист - Бэнкс Иэн

— Не очень-то много вы там увидите.

— Если мы еще возьмем вас.

— Да, если только мы решим вообще взять вас, что ни в коем.

— Случае не гарантируется.

— Ничуть не гарантируется. Решение еще не принято.

— Еще обдумывается.

— Абсолютно. Но.

— В любом случае.

— Вы почти ничего не сможете увидеть.

— Да, это мало похоже на экскурсию.

— Или на круиз.

— Ни на то ни на другое.

— И вам придется все выключить.

— Все, кроме биосистем.

— По меньшей мере.

— Но не забывайте про «если».

— Большое «если».

— Если мы вас возьмем.

— Кажется, мы поняли, о чем речь, — сказал Фассин.

— Хорошо.

— Блестяще.

— И когда мы можем ожидать решения? — спросил Айсул.

Он направил свой правый бахромосенсор внутрь, отчего видел только одним. То же самое, как если бы пьяный человек закрыл один глаз.

— Принял. Я его принял. А ты?

— Да, принял.

— Это «да»?

— Это «да».

— Так вы нас берете? — спросил Фассин.

— Вы что — глухой? Да.

— Определенно.

— Спасибо, — сказал Фассин.

— И когда же мы отправляемся? — раздраженно спросил Айсул.

— Ах!

— Ха!

— Подождите.

— И увидите.

Корабль был нешуточный, длиной триста метров, и напоминал отполированный черный колос, обвешанный, словно толстыми семенами, гондолами двигателей. Он находился в самых глубинах клейкогорода, в общественном ангаре — полусферическом пространстве километровой ширины; снаружи его очерчивали грани смежных шестиугольников меньшего размера.

Валсеир попрощался с ними в ангаре. Путешествие, по словам двух уракапитанов, должно было начаться набором стартовых фрактально-спиральных маневров с высоким ускорением и сильным крутящим моментом: испытание не для слабых духом. Старый насельник, сославшись на свой почтенный возраст, от него отказался.

— Ну вот, еще покрутимся, — вздохнул Айсул, услышав, что их ждет.

— Мой поклон Лейсикрофу, — сказал Валсеир Фассину. — Надеюсь, вы еще не потеряли открытку.

Фассин вытащил из маленького ящичка в борту газолета листик с изображением неба и облаков и показал старому насельнику.

— Передам ему привет.

— Да, пожалуйста. Желаю удачи.

— И вам того же. Как найти вас, когда я вернусь?

— Я об этом позабочусь. Если не объявлюсь, поищите там, где мы встретили Зоссо. Или, может, на штормпарус-регате.

— Хорошо, — сказал Айсул. — Только в следующий раз не приводите друзей.

Черный колосовидный корабль назывался «Велпин». Он вырвался из громадного облака города, как игла из водопада замерзшей пены, исчез в студеном водовороте газов, ведущих вечный хоровод вокруг далекого полюса планеты, и начал свой необычный полет, закручивая спирали, вертясь, делая петли, поднимаясь, падая и снова поднимаясь.

Запертые в центральном отсеке — пассажирская каюта и трюм одновременно — и удерживаемые на растяжках Фассин и Айсул чувствовали, как корабль движется по спирали внутри спирали внутри спирали, совершая движения штопора, ввинчиваемого в нисходящие завитки большего размера, которые сами являются частью обширного набора еще более быстрых и мелких петель.

— Хер знает что, — прокомментировал Айсул.

На дальней стене находился испорченный экран, по которому бежали помехи. Он гудел и время от времени вспыхивал изображениями рваных полосатых туч, несущихся мимо в исковерканных завитках света и тьмы. Фассин мог видеть и слышать, хотя и зрение, и слух у него притупились. Все системы газолета были отключены. Подвешенный стоя, Фассин смотрел через опрозрачненную пластину перед своим лицом — он дал гелю частично стечь, чтобы видеть лучше. Сквозь корпус его газолета проникал звук — приглушенный и высокий одновременно. Голос Айсула стал похож на еле разборчивый писк.

Корабль бешено раскручивался, и центробежная сила прижала Фассина с Айсулом к внутренней поверхности корпуса.

— Вы не знаете, зачем им все это фрактально-спиральное маневрирование? — спросил Фассин, когда их еще только пристегивали, после чего Кверсер-и-Джанат удалились на мостик, располагавшийся по соседству.

— Может, это просто озорство, — сказал Айсул.

Теперь Фассин посмотрел на Айсула, обе сенсорные бахромки которого были направлены внутрь.

Корабль снова ускорился, заложив очередной вираж. Экран моргнул, на нем бешено завертелись звезды, потом он погас.