Баймер - Никитин Юрий Александрович

Такие румяные да краснощекие остались разве что, по моему представлению, только в дальних деревнях, где все на молоке натуральном, без всяких примесей и добавок, сливках, сметане, морковке со своего огорода, что не знает химических удобрений, и на покусанных червяками яблоках, что как знак качества: мол, ядохимикатами не пропитано.

Я ел шашлыки, натужно общался, даже раскупоривал коньяк, хотя сам не пил. Шампанское открывать не пытался, у меня выплескивается даже минеральная вода, но покорно резал лук, помогал нанизывать на железные прутья скользкие ломти красного мяса. И хотя у Конона хватает персонала, я уже заметил, кроме Нюрки, еще и садовника, еще пару каких-то работающих персонажей, но у полуинтеллигентов почему-то считается ну просто счастьем самим долго и нудно возиться с кухней, особенно когда это вот так примитивно, по-пещерному: открытый огонь, дым и чад, подгорелое мясо…

Ко мне присматривались, я заметил. В первую очередь местные боты: Иван, Гриць. Даже Антон покинул будку дежурного и присоединился к веселью. У всех троих полувеселье: то есть пейте и гуляйте, ребята, но помните, что вы лишь допущенные на пир генералов солдатики. По тому, что Антон даже не посматривал в сторону ворот, я понял, что больше гостей не будет. Конон общался со всеми, но с некоторыми иногда удалялся в здание. Обычно это называется «показать ковры». Что показывают женщинам – понятно, но Конон чаще прохаживался туда с мужчинами. На такого человека я инстинктивно не мог бросить даже тень гомосекства, так что наедине либо сговариваются, какой небоскреб купить в Нью-Йорке, либо какую бы еще МММ придумать…

Со стороны особняка показалась та полная девушка, которую Конон назвал Нюркой. При ходьбе она так сильно покачивала бедрами, что у меня сразу возникла ассоциация с огромным блестящим чугунным шаром, которым с крана крушат стены домов. Нюрка настолько налита здоровой силой, что ее бедра бетонную стену хоть и не прошибут с первого соприкосновения… а может, и прошибут. Вот Антон, на что слон, а уже раскрыл рот, челюсть отвисла. Можно представить, что он вытворяет с Нюркой в своем виртуальном мире…

Нюрка подошла к Конону, что-то шепнула на ухо, тот встал, провозгласил:

– Дорогие друзья!.. Светлана Васильевна, которой шашлыки противопоказаны, настаивает, чтобы мы перебрались в дом!

Гости довольно охотно, со смешками, оставляли недопитое и недоеденное, на которое сразу же накинулись стаи мух, потянулись к особняку. По их лицам и долетавшим шуточкам я понял, что неведомая Светлана Васильевна, явно хозяйка, просто ленится слезть с дивана, где у нее под подушкой очередной розовый роман с «ослиными ушами» на каждой странице.

В главном холле особняка располагался большой королевский зал. По крайней мере, королевские залы я представляю именно такими. В огромном камине, где можно жечь вековые дубы, полыхает нелепо жаркий для июня огонь. На другой стороне холла – богато накрытый стол, окруженный стульями не дешевле, чем по тыще баксов за штуку.

Анжела тут же, опередив всех, метнулась к камину. От огня накалилась даже нарочито грубая металлическая решетка, воздух сухой и жаркий. Анжела присела перед каминной решеткой на корточки. По ее счастливому разрумянившемуся личику заплясали багровые отблески, глаза блестели, как у котенка, что впервые настиг большую толстую мышь.

Гости потянулись к столу, рассаживались, шумно двигая стульями. Конон остановился ближе к камину, Анжела повернула голову, личико сияло.

– Как у вас хорошо! – сказала она счастливо. – Как… как восхитительно!.. Настоящий старинный дворец. Я просто чувствую, как здесь проходят тени благородных графинь, принцев, старых магов, чародеев, доблестных рыцарей… И никакой вездесуйной техники, электроники, от которой уже не спрятаться. Только у вас, Илья Юрьевич, настоящий камин… Боже, какая красота, какая красота!.. Нет, вы только посмотрите, какая красота!.. Так и вижу себя наяву в средневековом замке возле такого же средневекового камина… Пламя ревет… да-да, как средневековый дракон, я собственноручно подбрасываю средневековые березовые поленья, а от них такой дух, такой дух! И даже такой восхитительный запах… Я подбираю подол своего длинного платья, за окном шумят деревья, призывно ржет мой конь, его седлают и ведут к крыльцу… Я поскачу по чистому лесу, где нет разбитых бутылок, упаковок от пепси, где солнце на полянах, земляника на кустах…

Я покосился на Конона, с недоумением посмотрел на ее разрумянившееся лицо. Глаза счастливо блестят, голос аж дрожит, это она скачет… Неужели не понимает, что в прошлом была той служанкой, что носит поленья для камина? Почему каждая дура воображает, что в прошлом была бы владелицей замка?.. Фамилия ее Мельникова, как сказал Гриць, что указывает на не совсем уж дворянское происхождение, правда – по мужу, а девичья и вовсе Кузнецова. Хорошая фамилия, достойная, но кузнецы не были графьями. Так нет же, обязательно – свой замок, слуги, породистые кони…

Дура, это сейчас выегивается, а прожила бы недельку без ванны, холодильника, телевизора, газет, даже без электричества, посмотрим, что бы запела! Да еще рои мух, которых не истребить, полчища вшей, блох, клопов, массы бегающих прямо по столу тараканов, что лезут в миску с едой, пока ешь…

Наверх ведут две лестницы: широкие, добротные, с резными перилами. На стене второго этажа ряд картин в дорогих рамах, уходят направо и налево в коридоры. С правого крыла вышла миловидная, очень полная женщина, я сразу вспомнил Анну Каренину, что «легко носила свое полное тело» © Л.Н.Толстой, посмотрела через перила на нас, спросила музыкальным голосом:

– Илюша, ты не видел мою книгу, что я читала?.. Не помню, где я ее оставила…

– Что за книга? – спросил Конон.

– «Нежные объятия» Сюзанны Сюзилав… Такая в розовой обложке, там двое обнимаются…

– В клинче, – определил Конон. – Все понял. Ты ее оставила в той комнате, где аквариумы.

Она подумала, спросила нерешительно:

– А это где?

Конон собирался было объяснять, а то и самому идти, так бывает проще, но пришел на помощь Сергей:

– Светлана Васильевна, это там, где над пианиной картина: «Иван Грозный делает контрольный выстрел».

Женщина просияла:

– А, помню-помню! Спасибо, Сережа.

И удалилась красиво и грациозно, я снова как воочию увидел Анну Каренину, корсеты, пышные платья на китовом усе, парики. Все смотрели ей вслед, потом Конон опомнился, потер с досадой лоб:

– О чем это мы говорили?

– Привлекательные женщины отвлекают, – сказал Сергей сочувствующе. – У меня тоже склероз, но это ж так здорово: ничо не болит, и каждый день новости!