Пёс войны и боль мира - Муркок Майкл

В это мгновение я проклинал Господа, который предрек вечные мучения настолько безвинной по сравнению со мной душе. Что сделал Седенко такого, что расходилось бы с его мировоззрением и религией, ведь он даже убивал во имя Христа. Мне пришла в голову мысль о том, что Господь стал стар и слаб, потерял свое трезвомыслие и теперь не очень хорошо разбирается в том, что делает. И уж совсем не имеет понятия, что делают люди на Земле. Он впал в маразм. Он подвержен смене настроения. Он распространил свою власть на нас, но не очень долго интересовался, что с этой властью происходит. И где же его сын, которые должен всех нас спасти? Планы Господа не столько тайны для нас, сколько непостижимы, но, может быть, нас они вовсе не касаются? Может быть, все мы когда-нибудь будем прокляты? И жизнь лишена смысла?

Эти вопросы промелькнули у меня в голове, когда я смотрел на молодого казака и спрашивал себя: какой проступок мог совершить он, что уже при всей его молодости ему уготован Ад?

Определенно, подумал я, Люцифер — один из лучших мастеров своего дела.

— Ну, капитан, — ухмыльнулся Седенко. — Раз уж я опять с вами, могу ли я дальше быть сопровождающим в следующих этапах вашего путешествия?

— О, вне всяких сомнений, Седенко. Теперь, переступив мой запрет, вы можете проделать со мной весь путь до конечной призрачной цели путешествия.

Я надеялся, что если добьюсь успеха, Люцифер будет мне благодарен, и я заступлюсь перед ним и за эту душу.

Седенко принялся напевать дикую ритмичную мелодию своей родины. Он расслабился, откинувшись в седле, сгреб свободной рукой снег и, ликуя, подкинул его в воздух.

— Это уже более подходящая страна для меня, капитан. Я родился в снегу, я сын зимы! — он был счастлив как ребенок. Ему было так хорошо, что я невольно рассмеялся. Однако на моем сердце лежала тяжесть.

Наутро мы заметили город, расположенный высоко на выступе скалы. Он удивительно напоминал тот, что мы оставили позади, но между каменными строениями видны были люди, и в холодном воздухе отчетливо слышались голоса. Мы проскакали между белоствольными деревьями и направили наших коней по улице к главной площади, где раскинулась ярмарка.

Около коновязи я остановил скакуна и спросил у краснолицей женщины, торговавшей готовыми мясными фрикадельками и запеченой рыбу, как называется это место.

Ее ответ почти не удивил меня.

— Как, разве господин не знает? Это Аммендорф.

Седенко тоже услышал это.

— Как Аммендорф? Разве могут существовать два Аммендорфа, так близко расположенных друг от друга?

— Существует только один Аммендорф, — гордо ответила женщина. — Это так же точно, как и то, что меня зовут Марта.

Я окинул взглядом поселение и покрывший могучие отроги гор лес. Этих гор я раньше не видел. Они выглядели выше Альп и, казалось, могли достать до неба.

— Есть ли у вас священник? — спросил я ее.

— Отец Кристофель? Вы найдете его в церкви. — Она указала в противоположную сторону. — Маленький переулок, неподалеку от колодца.

Держа обоих коней в поводу, удивленный Седенко шел за мной, а я пробирался между людьми в указанном женщиной направлении. Если кто-нибудь тут и может знать отшельника Филандера Гроота, то это священник. Наконец я разыскал переулок, обозначенный высокими столбами, на снегу возле которых отчетливо виднелись следы ворон.

Сзади меня снова запел Седенко. Может быть, он был доволен, что сумел меня нагнать. Звучание его счастливого голоса тронуло меня.

Мы дошли до угла и остановились перед каменной, увенчанной башней церковью. Привязав коня под навесом, сооруженнным внутри прихода, я попросил Седенко оставаться охранять наших скакунов.

Створки ворот церкви легко отворились, и я оказался в обширном помещении. Насколько я понял, это была католическая церковь. Священник стоял у алтаря и отправлял службу, стоя у алтаря.

— Отец Кристофель?

Он был худ и носил на лице отметины какой-то давней болезни. Рот его зиял провалом, как вход в маленькую пещеру, но глаза излучали спокойствие. — Я капитан Бек, — представился я, положив шлем на локоть согнутой руки. — Я прибыл сюда с секретной миссией, в некотором смысле имеющей отношение к религии.

Он проницательно посмотрел на меня и склонил маленькую круглую голову.

— Да?

— Я ищу человека, который, как мне говорили, должен обитать в этой местности.