Кукольных дел мастер - Олди Генри Лайон

– А если сказали правду – вернусь и извинюсь.

Стряхнув на пол кашу, оставшуюся от магнолии, Нейрам брезгливо вытер ладонь об одежду и направился прочь.

– Вы куда? – отважился спросить Лючано.

– К кею Кобаду.

– А… ну, это… Как вы нас потом найдете?

– Найду. Не сомневайтесь.

Он скрылся в зарослях тамариска. Можно было подумать, что именно там расположилась загородная резиденция экс-кея. С минуту люди тупо смотрели ему вслед.

– Эй, погодите!

Лючано вскочил и бросился вдогонку.

Дорожка вилась мимо ухоженных клумб с настурциями и опунциями, грядок с кресс-салатом и капурцами – деликатесом под тутовую водку. У Тартальи аж слюнки потекли. Кадки с гледичией и зинарскими кедрионами, заросли кустов, усыпанных ярко-голубыми шишечками – дальше, дальше… Большинство деревьев опутали мясистые плети со множеством утолщений: зелено-розовые удавы наглотались теннисных мячиков. Клубеньковая лиана, паразит, распространенный в тропических лесах.

«Ее-то зачем здесь выращивают?»

Дорожка вывела к двери – бронированной, наполовину ушедшей в стену. Лиана – ладно, но дверь? На кой ляд такая в оранжерее? А если тут есть, что запирать – почему дверь открыта?!

Секундой позже он вылетел в длинный коридор. Серая монотонность ферропласта нагоняла уныние. Тусклый, неживой свет плафонов, встроенных в потолок, усиливал гнетущее впечатление. Коридор пустовал. Боковых проходов не наблюдалось. Метрах в двадцати тоннель плавно изгибался, по всей видимости, обходя станцию по периметру.

– Нейрам! Ты здесь?!

Тишина. Даже эхо не отозвалось.

Антис покинул станцию без лишних «спецэффектов». Выходит, он вполне себя контролирует. Да и появление гостей не вызвало разрушений. Это уже после драчуны учинили разгром…

«Ничего, вернется и извинится. Мы ведь сказали ему правду. Нам не о чем беспокоиться. Ох, вру – есть нам о чем беспокоиться, навалом…»

Тарталья вздохнул и двинулся обратно.

III

– Где он?

Из-за мясистых дендромерий, увенчанных бутонами-жемчужинками, объявилась вся троица: трубач, гитарист и легат. Тумидус шел позади, не желая, чтобы кто-то из вехденов оказался у него за спиной.

– Улетел, – пожал плечами Лючано.

– Тогда идем искать центральный пост.

Гай взял себя в руки и уже пытался захватить лидерство в их маленькой группке. Тарталья не возражал: пусть командует, жалко, что ли? Решение выглядело очевидным, а кто его озвучил – какая разница?

Однако имелись и другие мнения.

– Проще войти в местную сеть, – доставая уником, ухмыльнулся Бижан в лицо помпилианцу. – Разберемся по-тихому, без лишнего звона…

Заль поддержал командира:

– Ага, объясняйся потом, откуда мы тут взялись!

Гитарист тоже включил свой коммуникатор, благо на Михре у вехденов успели забрать только оружие. Лючано предположил, что могло произойти с «подселенцами», случись при возврате в малые тела непредвиденный сбой – и у него засосало под ложечкой. К счастью, люди, одежда и мелкие вещи восстановились в точности по исходной матрице, зафиксированной антисом при переходе в волну.

Жаль, очки разладились.

Достав «фотохром-полиморф» из кармана, он применил проверенный веками метод починки любой техники: стукнул очками о колено. Пластик линз с возмущением мигнул, меняя прозрачность, фокусировку…

Неужто помогло?!

– Храфстра! – выругался гитарист. – Сеть не видна!

– Ага, – кивнул Бижан. – И аккумулятор садится.

Лючано открыл было рот, желая порекомендовать вехденам только что испробованный способ ремонта – очки после удара работали, как новые – но его опередили.

– Лучше выключите, – дружелюбно посоветовал благоухающий куст жасмина. – Сети здесь все равно нет. А аккумулятор «Вампир» за пять минут высосет.

Очки, повинуясь беззвучному приказу, приблизили куст. Жасмин, как жасмин, цветет и пахнет. Но при этом почему-то разговаривает. Миг, и Тарталья вздохнул с облегчением, разглядев за ветками очертания человеческой фигуры.

Оказывается, мы все еще в своем уме!

Незнакомец медлил явить себя взорам гостей. Зато из боковых проходов между клумбами и грядками начали выходить люди, которые явно прятались там до поры. Вид их не сулил любезного приема. Двое громил самого что ни на есть бандитского вида. Смуглый варвар-толстяк – татуировка на щеках, хитрый узел волос на макушке. Дылда-вудун, чья белозубая ухмылка, расколов темное лицо, не обманула бы и младенца. За ними маячили остальные, полускрытые ветвями тамаринда, согнувшимися под тяжестью спелых стручков.