Похититель вечности - Бойн Джон

— Ребенок, — сказала она чуть погодя. — Он должен жить ради ребенка. Это должно его удержать, правда? Ну? Разве нет?

Я пожал плечами. Я в этом сомневался. Я кое–что знал о Томасах: им не хватает прочности.

Двери лифта распахнулись на первом этаже больницы, и я вышел, удивившись количеству людей, столпившихся в приемной. Я бросил на них беглый взгляд — старики кататонически раскачивались взад–вперед под какие–то внутренние ритмы, молодые женщины в дешевой одежде, с сальными волосами и уставшими лицами зевали и пили чай из темных пластиковых стаканчиков, дети с шумом носились повсюду, то крича, то плача, — и направился к дверям. Они автоматически открылись, когда я подошел, через секунду я оказался на улице и глубоко вдохнул свежий воздух, ощутив, как он наполняет энергией мое тело. Светало, день только начинался; пройдет еще час, прежде чем все заработает. Налетел порыв ветра, и я поплотнее запахнул пальто.

Я уже собирался остановить такси, но вдруг, точно по наитию, обернулся и посмотрел на здание больницы. Потом задумался и покачал головой — это просто невозможно. Через секунду я быстро вошел обратно и снова посмотрел на сидевших в приемной — на сей раз тщательно изучая лица; я уставился туда, где заметил его, но теперь там сидела старуха и прыскала себе в рот ингалятором. Я посмотрел по сторонам, приоткрыв рот, и вдруг мне показалось, что это фильм. Сцена передо мной походила на широкоформатный кадр — я осторожно двинулся по приемной, мой взгляд остановился на торговом автомате, возле которого стоял он, и его палец блуждал по кнопкам: он что–то выбирал. Я подошел к нему, схватил за воротник и развернул к себе. Пятидесятипенсовая монета упала на пол, и он сам чуть не упал от изумления. Я оказался прав; я посмотрел на него и покачал головой.

— Какого черта вы здесь делаете? — спросил я. — Как вы, к дьяволу, вообще об этом узнали?

Какая ирония — смотреть репортаж о передозировке моего племянника и его коматозном состоянии в утренних новостях моей собственной телестанции. Вернувшись домой, я не стал ложиться, а вместо этого рухнул в удобное кресло, способное вместить двух людей средних габаритов, закрыл глаза и ненадолго задремал, но понял, что ночной сон для меня потерян. Я принял долгий горячий душ, нанес экзотические гели с пленительными ароматами на тело и шампунь с насыщенным кокосовым запахом на волосы, и полчаса спустя вышел на кухню, завернувшись в мохнатый халат. Душ освежил меня и придал сил для грядущего дня, которых иначе у меня бы просто не было. Я приготовил легкий завтрак — стакан холодного апельсинового сока, оладьи с кусочками киви — и съел его перед телевизором, пока варился кофе.

Репортер по имени Жук Хендерсон стоял возле больницы, и вид у него был такой, будто он предпочел бы оказаться где угодно, только бы не стоять на этом леденящем холоде, беспокоясь, что посреди репортажа его шиньон сорвет порывом ветра. Я едва знал Жука — его настоящее имя было Эрнест, но он почему–то с двадцати лет именовал себя «Жук». Полагаю, он вдохновлялся образами ведущих американских новостных шоу и решил, что экстравагантное имя поможет ему завоевать доверие публики и получить работу в теплой студии. За прошедшие с той поры двадцать лет он не достиг ни того, ни другого. Занятно, что он выбрал себе насекомое имя.

— Жук, — спросил настоящий ведущий, Колин Молтон, нахмурив брови; изображая беспокойство, он постукивал ручкой по губам и смотрел на телеэкран с изображением репортера. — Что вы можете сказать о состоянии Томми Дюмарке? Жук, — добавил он снова, чтобы показать, что сейчас его очередь говорить.

— Ну, как большинство из вас знает, — начал Жук, игнорируя вопрос и энергично пускаясь в заранее приготовленную речь, — Томми Дюмарке — один из самых узнаваемых национальных актеров. — (Ударение на «узнаваемый»). — Его карьера началась восемь лет назад, когда он впервые сыграл Сэма Катлера в популярной мыльной опере… — (Мелькают фотографии и фрагмент из сериала.) — Поскольку он также занимался поп–музыкой, и модельным бизнесом, следует сказать, что за состоянием Томми Дюмарке следит, как широкая публика, так и представители индустрии развлечений. Колин. — Это все равно, что произносить «прием» в конце каждой фразы, говоря по рации.

— Так каково же его состояние? Жук, — повторил свой вопрос Колин.

— Врачи говорят, критическое, но стабильное. Мы по–прежнему точно не знаем, что же случилось с Томми Дюмарке, но до нас дошла информация, что он потерял сознание в модном лондонском ночном клубе примерно в час ночи, — (ошибка, подумал я) — и был сразу же доставлен сюда. Хотя, по–видимому, он находился в сознании, когда его привезли, но вскоре после этого впал в кому и остается в этом состоянии до сих пор. Колин.