2024-й - Никитин Юрий Александрович

В любом обществе будут отбросы, мелькнула сочувствующая мысль. Вроде бы и нехорошо так называть этих людей, но здесь именно неудачники, неудачники во всем. Из этой толпы повыдергивали даже дурочек, если те красивые и с хорошими фигурами — их обучат работе секретарш, а то и вовсе разберут замуж. На общественной остались и некрасивые, и недостаточно умные, чтобы целенаправленной работой сделать карьеру и встать во главе своего дела. А еще на всех мужчинах, ждущих общественного транспорта, лежит печать поражения.

За пределами остановки это не так видно, там можно увидеть и преуспевающего клерка, что торопливо выскочил в свободную минуту купить сандвич за квартал от места службы, и хорошо одетую студентку с кукольным личиком и дивной фигуркой, такая явно не будет в будущем торговать в киоске, а вот там, да, беспросветье, нечто гнетущее, и я всякий раз виновато отвожу взгляд, когда эти, терпеливо ожидающие транспорт, смотрят на меня, восседающего за рулем шикарной машины.

Наконец автомобиль медленно подкатил к солидному зданию, на фасаде ярким золотом горят крупные буквы «Виртуальная Москва». Еще во время разработки нашей баймы мы сперва взяли в аренду, а потом и купили этот добротный домик в пределах Садового кольца. Я хотел заказать табличку с названием нашей фирмы, но Корневицкий убедительно доказал, что ее пока никто не знает, а вот созданная нами байма уже завоевывает мир, так что…

Я заспорил, доказывал, что это неправильно, так никто не делает, это же нонсенс, на что Корневицкий жизнерадостно ответил:

— Ну и хрен с ними!..

— Скажут, что мы неграмотные!

— И хрен с ними, — повторил он с лошадиным оптимизмом. — При чем тут правила? Мы сами создаем правила!

Прошло всего пара месяцев, и хотя я сперва считал, что этот гад мне просто выкрутил руки, но убедился, что крупные буквы золотом «Виртуальная Москва» срабатывают куда лучше, чем если бы там написать даже Blizzard или Electronic Arts, куда более известные бренды, чем наш.

Вообще сумасшедший мир, никто даже не повякал, главное — буквы покрупнее да еще золотом. Этого хватило, чтобы заткнулся любой дипломированный филолог.

С того дня, вот уже пять лет, мы выпускаем аддоны, не успевая поднять головы. «Виртуальная Москва» за пять лет со дня ввода получила их восемь. Мы охватили все Подмосковье, а теперь пытаемся амбициозно замапить всю территорию России.

Для этой цели я организовал отделения в ряде городов, где удалось собрать в коллективы дельных работников. Они и занимаются тем, что готовят карты виртуальных регионов, а это теперь головной офис, в котором директора, ведущие дизайнеры, программисты, художники и прочие специалисты.

Ворота подземного паркинга поднялись, я бросил руль и начал собирать гаджеты, разбросанные на заднем сиденье. Автомобиль на большой скорости покатил по наклонному желобу, словно на водном аттракционе, где после третьего-четвертого витка под тобой внезапно оказывается пустота, и ты плюхаешься в воду.

Труба оборвалась так же внезапно, автомобиль вылетел в подземный зал. В три ряда блестящие машины моей команды, моя с точностью до микрона встала между «опелем» и «фольксвагеном», передним бампером почти уперлась в стену, но автоматика еще ни разу не дала сбой, да и не даст, продублирована…

Лифт опустился и ждет, распахнув дверцы. Когда я вошел в кабину, он уже определил, кто я и в каком состоянии, сразу же понесся на третий этаж, где мой кабинет.

В просторной приемной, где экраны на всех стенах, из-за стола вскочила Агнесса, похожая на стюардессу и медсестру одновременно. Сияющая улыбка, глаза вспыхнули безумной радостью, вся подалась навстречу, выпятив грудь и взглянув так, словно уже положила ее в мои ладони.

— Здравствуйте, Владимир Кириллович! — сказала она щебечущим голосом, как утренняя птичка у окна моего коттеджа. — Какие-нибудь особые указания?

— Пока нет, — ответил я. — Тимур Чингизович уже пришел?

— Пока нет, — ответила она и, взглянув на экран, уточнила: — Сейчас едет по Ленинскому мимо кинотеатра «Наногвоздь».

— Там завязнет, — сказал я обеспокоенно. — Если демонстрацию еще не разогнали… Ладно, как приедет, сразу ко мне!

— Будет исполнено, шеф!

Я вошел в зал упругой походкой уверенного в себе руководителя. Сотрудников здесь втрое больше, чем пять лет назад, а это только головной офис. Почти вдесятеро больше в подразделениях, разбросанных по другим крупным городам.

Вся моя старая команда, с которой начинали, уже директора. Фирма за это время разрослась настолько, что я вникаю в мелочи только в самых экстренных случаях.

Со своего места гордо выпрямила спинку и развела плечи Гертруда, способная художница, ее отыскал и привел Василий Петрович. Когда я проходил мимо, она развернулась в мою сторону и одарила ослепительной многообещающей улыбкой.

Я тоже улыбнулся тепло и приветливо, у меня этих улыбок восемь штук на все случаи жизни, отрепетировал. Гертруда намекающе опустила веки с длинными пушистыми и загнутыми ресницами и замедленно облизала губы ярко-красным языком. Может быть, минет в самом деле придумали русалки, но теперь он в арсенале каждой женщины, многие обучались на специальный курсах, где им показывали всякие трюки, начиная с простейшего глубокого и заканчивая тайским стомачом.

Хорошенькая, свеженькая, с торчащими сиськами, клеит меня вот уже полгода, с первого дня, как пришла на работу, но не думаю, что может показать что-то новое в сексе, а рисунки ее вижу и здесь на столе…

— Привет, — говорил я в ответ на многочисленные «драсьте», — привет!.. Здорово… И вам того же… Драсьте, драсьте…

У всех на столах самое совершенное из того, что создано в компьютерном мире на сегодняшний день: наша фирма с каждым годом удваивает прибыль, и проблемой становится уже, куда вкладывать полученные деньги.

Всегда была часть населения, которая предпочитает вымышленный мир реальному. Но когда их один на миллион или даже на тысячу, это незаметно. Еще бы, раньше можно было только уйти в мир, созданный воображением писателя или самому намечтать что-то такое эдакое, но для этого самому нужно обладать очень даже развитым и чувствительным интеллектом.

Почти ничего не изменил приход кино, телевидения и продажа фильмов на DVD или по инету, но баймы взорвали привычный мир развлечений. Впервые придуманный мир стал намного ярче и интереснее реального… для большинства населения. То есть не требуется особого чувствительного интеллекта, чтобы ощутить себя в придуманном мире. И если авторы талантливы, как вот мы, то человек не захочет оттуда выходить вовсе. Так что виртуальный мир, или vw, как говорят все чаще, вполне может приносить немалый доход, если… заставить в нем жить других.

Это он сперва позиционировался как развлекательный, но мы сумели сделать его частью реального…

Со своего места поднялся погрузневший Гулько и пошел в мою сторону, бодро напевая:

— Живу без ласки, грусть свою зата-а-ая, всегда быть в маске — судьба ма-а-а-ая… Кто это пел?

Пока все думали, Роман сказал с презрением:

— Кого ты спрашиваешь! Это ж малограмотные в вопросах культуры хайтечники… Никто из них и не слышал про Зорро.

Скопа спросил с сомнением:

— А не человек в железной маске?

Роман сказал с чувством полнейшего превосходства:

— Дубина, это же и есть Зорро!.. Так его звали.

— Это фамилия, — поправил Скопа.

— Еще скажи отчество, — сказал Роман язвительно. — Как будто у них они бывают. У мусульман нет отчеств.

— Ты мусульманин? — спросил Гулько радостно. — Я так и знал! Не пьешь, не куришь… Свинину не ешь?.. Ничего, некоторым можно, я видел… Только в талибан не ходи, а то убьют вдруг!.. И в ваххабиты вряд ли стоит, хотя… гм…

Роман покачал головой:

— Я не кошатник.

Гулько непонимающе поднял брови:

— В смысле?

— Я со-бач-ник, — повторил Роман раздельно и по складам. — Понял?

— Не, — ответил Гулько удрученно. — Не понял.

Роман вздохнул, вид у него брезгливый, как у всякого, кому приходится разговаривать с тупыми и предельно тупыми. Он даже демонстративно украдкой посмотрел по сторонам, не видят ли, что он упал так низко, что общается вот с этим, ага, этим самым.

— В исламе, — сказал он терпеливо, — собаки считаются нечистыми животными. И мусульмане их не держат дома. Зато кошки — ого-го, священные и ух как почитаемые! У Мухаммада весь дом был в кошках, а сам он их так обожал, что, когда одна из них уснула на нем, а ему нужно было идти читать проповедь, он отрезал полу халата, чтобы не тревожить сон этой мерзкой твари, и вышел к людям в изуродованном халате. Правая рука пророка, забыл его имя… всегда появлялся с кошкой на руках. Не-е-ет, ислам у нас не пройдет! Настоящие мужчины — собачники.