Гиблое место - Кунц Дин

– Нет, не гермафродит, а еще почище.

***

Золт открыл дверь.

– Чего тебе?

– Он сейчас здесь, в городе, – сказала Лилли. Глаза Золта сузились.

– Ты про Фрэнка?

– Да.

***

– Еще почище, – тупо повторил Бобби. Он поднялся с дивана и поставил стакан на стол.

Стакан был почти полон, но Бобби вдруг почувствовал, что тут и виски не поможет успокоиться.

Должно быть, Джулия тоже это поняла и отставила свой стакан в сторону.

– Джеймс – или Золт – родился не с двумя яичками, а с четырьмя, но без полового члена. В период внутриутробного развития яички у плода расположены в брюшной полости и лишь позднее опускаются в мошонку. Но у Золта опущение не произошло, да и не могло произойти: у него и мошонки-то не было. Кроме того, опущению препятствовал какой-то костный нарост. Поэтому все четыре яичка так и остались в брюшной полости. Однако никакого нарушения функций у них, по-видимому, не наблюдается, и они благополучно вырабатывают огромное количество тестостерона, который влияет на развитие мускулатуры. Этим отчасти объясняется его мощное сложение.

– Выходит, к половой жизни он не способен, – заключил Бобби.

– Судите сами: яички не опущены, полового органа нет. Сдается мне, что целомудреннее его в целом свете не найти.

Бобби уже ненавидел хохоток старика лютой ненавистью.

– Две пары половых желез! – ужаснулся он. – Это же сколько они выделяют тестостерона? Надо полагать, от него не только мускулатура развивается, а?

Фогарти кивнул.

– Выражаясь языком медицинских журналов, избыток тестостерона оказывает воздействие – иногда радикальное – на функции головного мозга и вызывает у больного повышенную агрессивность, вследствие чего он начинает представлять опасность для общества. Проще говоря, парня так и распирает от собственной сексуальной мощи, а дать ей выход он не в состоянии, поэтому избавляется от нее необычными способами, чаще всего – совершая зверские преступления. Такое чудовище, как этот тип, киношникам и во сне не снилось.

***

Сову Лилли отпустила, однако Ночнянка и Зита все еще повиновались ее воле. Несмотря на приближение грозы, кошки ни на шаг не отходили от дома Фогарти. Грома и молний они не боялись – Лилли отгоняла от них этот страх. Стоя у двери в комнату Золта, она слушала, как Фогарти рассказывает Дакотам об изъяне ее брата. Она давно знала про изъян – по словам матери, это знак того, что из всех четырех детей Золт отмечен особой милостью Божьей. Догадывалась Лилли и о связи между этим изъяном и лютым нравом Золта, из-за которого брат стал для нее таким желанным.

Вот и сейчас, глядя на него, она хотела погладить его крепкие руки, ощутить под пальцами литые мускулы – но все-таки удержалась.

– Фрэнк дома у Фогарти. Золт удивился:

– Мать говорила, Фогарти – орудие Божье. Это же он все четыре раза принимал непорочные роды. С чего бы он вдруг приютил Фрэнка? Ведь Фрэнк на стороне темных сил.

– И все-таки он у Фогарти. А с ним – какая-то парочка. Его зовут Бобби, а ее Джулия.

– Дакоты, – прошипел Золт.

– Он у Фогарти, Золт. Надо рассчитаться с ним за Саманту. Убей его и принеси сюда, а мы скормим его труп кошечкам. Он их ненавидел, так пусть теперь войдет в них и остается там на веки вечные. Небось не обрадуется.

***

Слушая доктора, вспыльчивая по натуре Джулия сидела как на иголках. За окном ярились молнии, негодующе грохотал гром, но Джулия крепилась и постоянно напоминала себе о необходимости держаться дипломатично. И все же она не выдержала:

– Следовательно, вы уже давно знаете, что Золт совершает зверские убийства, и даже не подумали предупредить людей об угрозе?

– С какой это радости?

– Вы что – не имеете представления об ответственности перед обществом?

– Красивое выражение, но смысла в нем ни на грош.

– Негодяй безжалостно уничтожил столько людей, и вы спокойно позволили ему…

– Людей безжалостно уничтожают испокон веков и будут уничтожать без конца. История человечества – это цепь безжалостных убийств. Гитлер уничтожил миллионы, Сталин – и того больше. А Мао Цзэдун всех переплюнул. Сейчас-то они слывут извергами, но разве мало у них было почитателей в свое время? Нынче тоже нет-нет да и услышишь: "У Гитлера и Сталина не было другого выхода, Мао просто поддерживал общественный порядок, боролся с хулиганьем". Уму непостижимо, сколько людей восхищается убийцами, которые действуют в открытую и выдают свои кровожадные инстинкты за благородное стремление установить всеобщее братство, осуществить политические реформы, покончить с несправедливостью или – да-да! – исполнить свой долг перед обществом. Мы попросту мясо – и больше ничего. В глубине души все мы это понимаем и втайне боготворим тех, у кого хватает смелости обходиться с нами должным образом – на манер мясника.