Город богов - Крючкова Ольга Евгеньевна

Однако, местные энкомендеро и мелкие землевладельцы-арендаторы Парагвая (особенно земель, прилегавших к Паране) были крайне недовольны усилением власти иезуитов.

Прецептор решил обратить сие обстоятельство в свою пользу и помешать замыслам своих соперников.

* * *

1608 год, провинция Гуайро, Парагвай.

Диего де Торрес и его братья по ордену создали-таки миссии в Гуайро. Миссию Хесус возглавил сам Диего де Торрес, и она стала своего рода «метрополией» зарождавшегося государства иезуитов.

Антонио Монтойя обосновался в миссии Сантьяго; Фернандо Кастилья восстановил разрушенные миссии Сан-Игнацио и Сан-Мигель, теперь они объединяли почти три тысячи гуарани.

Миссии набрали силу буквально на глазах, что не могло не беспокоить Ансельмо Эрнандеса, исполнявшего обязанности коменданта Энкарнасьона и, разумеется, дона Риккардо Мендосу.

Охота на рабов в Гуайро становилась не безопасной. Иезуиты развели такую бурную деятельность, что местным бандейрантам ничего не оставалось делать, как отказаться от их привычного ремесла, приносившего солидный доход.

Поначалу они попытались осесть на земле, взяв небольшие наделы в аренду у Мендосы. Но вскоре поняли: заниматься хозяйством не могут, потому, как привыкли жить в сельве, охотиться на индейцев или животных, не выпуская оружия из рук.

Эрнандес пребывал в бешенстве. О, как он ненавидел иезуитов! Но, увы, был вынужден улыбаться им при встрече. Да и дон Мендоса сокрушался о том, что один из его нелегальных доходов практически прекратил своё существование. Конечно, земли El Paraiso приносили ему солидный прибыток, но в то же время расходы почтенного семейства росли. Джованна родила двух сыновей, Риккардо души не чаял в детях и всячески их баловал. К тому же для поддержания престижа, он приобрёл дом в Асунсьоне, его надо было привести в порядок, обставить изысканной испанской мебелью, приобрести всё необходимое для комфортного пребывания, да ещё содержать прислугу. Словом, Мендоса наслаждался жизнью, ни в чём себе не отказывая.

Рано утром в день святой Марии Магдалины^[111] (этот праздник ввели в обиход Гуайро иезуиты) Ансельмо Эрнандес отправился в асьенду El Paraiso, дабы повидаться с доном Мендосой.

Риккардо всегда был рад встречи со своим помощником, которого давно считал другом и доверенным лицом. Ансельмо в свою очередь дорожил благорасположением патрона, всячески старался ему угодить и советовался по всем важным вопросам.

Направляясь в асьенду, он намеревался передать дону Мендосе свой последний разговор с бывшими охотниками за рабами, навестившими его в Энкарнасьоне, которые безуспешно пытались освоить ремесло земледельца.

…Риккардо встретил гостя в патио.

– Amigo! Как я раз тебя видеть! – он приблизился к Ансельмо, обнял его и похлопал по плечу. – Давненько ты не бывал в El Paraiso. Месяца два… Не так ли?..

– Простите меня, дон Мендоса… Я искренне сожалею… Вы ведь знаете, что посещение вашей асьенды для меня – праздник. Но столько дел навалилось… – оправдывался Ансельмо.

– Верю, верю! – примирительно сказал энкомендеро. – Сам был на твоём месте – хлопотное занятие. Кстати, на счёт праздника, сегодня день святой Марии Магдалины. Кажется, иезуиты её почитают…

Лицо Эрнандеса исказилось от гнева.

– Ох, уж эти иезуиты… – пошипел он.

– Помниться несколько лет назад, ты говорил мне, что придёт время и мы подумаем как от них избавиться… И что же?! Они крепко обосновались в миссиях, тысячи гуарани приняли христианство. Его величество Филипп III и Ватикан в восторге от их деятельности! А что же остаётся нам? Лишь смириться… – сокрушённо рассуждал дон Мендоса.

– Неужели вы, дон Мендоса, смиритесь с их присутствием? И с тем, что их власть и влияние скоро распространится на всю Парану?

Риккардо вздохнул.

– Поверь, Ансельмо, я также ненавижу этих чёрных воронов. Но у меня жена, двое сыновей, я более не могу рисковать своим именем и репутацией почтенного pater familias.

– Разумеется, дон Мендоса, – с поспешностью согласился Ансельмо. – Но есть люди, которые готовы сами всё сделать и избавить Гуайро от иезуитов. К тому же до меня дошли слухи… – с видом заговорщика произнёс он и многозначительно воззрился на патрона.

– Говори… В моём доме – только верные люди.

Ансельмо кивнул, но на всякий случай огляделся. Неподалёку кормилица возилась с младшим сыном хозяина, садовник занимался клумбами, а несравненная дона Джованна неспешно прогуливалась в обществе компаньонки. Старые дуэньи, синьоры Тереза и Дельмира, которая с годами приобрела ещё большее сходство с мифическим существом гаргульей, следовали за ними. За разросшимися виноградными лозами, увивавшими близстоявшую арку, острый глаз Эрнандеса узрел двух телохранителей…