Город богов - Крючкова Ольга Евгеньевна

– Говори…

– Всех рабов и добычу вы забираете себе. В обмен на это вы обещаете не трогать Энкарнасьон, прилегающие к нему асьенды и по возможности не проливать крови испанских солдат.

Губернатор-бандейрант задумался.

– Условие, безусловно, выгодное. – Согласился он. – К Энкарнасьону я прикажу своим людям не приближаться… Но, насколько мне известно, на территории Гуайро расположены несколько военных гарнизонов… Как же быть с ними?

– А вот по этому поводу, дон Секейра, стоит подумать… – заметил Ансельмо.

* * *

В Энкарнасьон Ансельмо Эрнандес вернулся вместе с Антонио де Кампусом, сподручным губернатора Сан-Доминго. После кратковременного отдыха они направились в асьенду El Paraiso, где вместе с доном Мендосой обсудили предстоящую кампанию.

«Крестовый» поход против иезуитов «союзники» намеревались начать в начале сентября, уничтожив миссии в верхнем течении Параны, которые охранялись одним лишь Господом. Затем, переправив добычу и рабов в Сан-Доминго, неспешно двигаться по сельве к Сан-Космэ, Сантьяго и Тринидаду, дабы испанские офицеры успели покинуть свои гарнизоны, потому как дон Мендоса на день Святого Матфея^[117] ежегодно устраивал в своей асьенде корриду. На неё стекались кабальерос и идальго во всей округи. Почтенные отцы семейств отправляли на праздник своих сыновей, достигших двенадцатилетнего возраста, дабы те стяжали славу новильеро. Даже командирам гарнизонов было дозволено покидать место службы, разумеется, оставив вместо себя заместителя, и присуствовать на корриде.

Для ежегодных праздников, ставших традицией, Мендоса разводил бойцовую иберийскую породу быков и выпускал своих четырёхлетних «питомцев» на специально сооружённую по этому поводу арену, где и происходили бои.

Риккардо Мендоса и Антонио де Кампус достигли определённых договорённостей, после чего португалец покинул El Paraiso, направившись обратно в Сан-Доминго, где его с нетерпением ожидал губернатор.

* * *

В предрассветной дымке бразильские бандейранты углубились на территорию Парагвая и через час перехода по влажной сельве окружили редукцию Сан-Игнацио.

Антонио де Кампус, возглавлявший отряд численностью почти в тысячу человек, был настроен крайне решительно. Наконец-то ему представилась возможность поквитаться с иезуитами. А ведь у него с орденом были личные счёты…

Его отец Михаэль де Кампус успешно вёл торговые дела в Ла-Коруньи^[118] и его семья ни в чём не нуждалась. Однако с появлением в городе иезуитов торговля Михаэля начала приходить в упадок. Он часто жаловался жене:

– Во всём виноват Луис Релавега! Будь он проклят этот выскочка! Он всегда завидовал моему успеху. Чует моё сердце, он спелся с иезуитами, и те всячески помогают ему подняться. Вчера мне шепнули верные люди: будь, мол, с ним поосторожней, он посещает прецепторию иезуитов…

Жена Михаэля в ответ лишь тяжело вздыхала – разве против иезуитов пойдёшь?..

Никто толком не знал в Ла-Коруньи: был ли в действительности дон Релавеге иезуитом «в коротком платье» или нет, и по какой причине разорился Михаэль де Кампус?.. Но юный Антонио был уверен, что виной всех несчастий его семьи – завистливый Луис.

Однажды юноша подстерёг торговца у собственного дома и зарезал. После чего он пробрался на один из кораблей, шедших в колонии, и покинул родные берега Испании, ничуть не сожалея о содеянном. Судьба привела Антонио в Аргентину, подвластную испанской короне, но и там он успел совершить немало дел, за которые его могли вздёрнуть на виселице, как простолюдина. Де Кампус, недолго думая, перебрался в Бразилию, где познакомился с португальцем Бартоломео де Секейрой. С тех пор прошло много лет…

…Гуарани мирно спали в своих домах, не подозревая, что португальцы окружили миссию. Конечно, альгвазил, избранный из числа индейцев, каждый вечер отправлял небольшой отряд молодых гуарани в сельву, дабы те успели предупредить селение о приближении бандейрантов. Де Кампус прекрасно знал об уловках гуарани и прежде, чем приблизиться к миссии отправил вперёд отряд разведчиков. Дозорных индейцев им обнаружить не удалось, те ловко укрылись на деревьях, едва уловив чутким слухом чьё-то приближение.

– Медлить нельзя! – решил де Кампус и повёл отряд на штурм Сан-Игнацио.

…Фернандо Кастилья и викарий, француз по происхождению, пребывали в мире сновидений, когда дверь распахнулась, и в дом буквально влетели два молодых гуарани.