Дом скорпиона - Фармер Нэнси

Старик вспоминал пыльные поля и лиловые горы Дуранго. Его яростные черные глаза были устремлены вдаль, за пределы больничной палаты: они видели ручей, который два месяца в году бушевал водой, а в остальное время русло было сухим, как порох.

— Во время парада мэр нашей деревни, наряженный в роскошный мундир, черный с серебром, выехал на белом коне и стал кидать в толпу монетки. Мы, как шальные, бросались на них, катались в грязи, будто свиньи! Так нам нужны были деньги! Мы были бедны как церковные крысы, без гроша в кармане. Потом ранчеро закатил пир на весь мир. Мы могли есть сколько влезет, а простым людям нечасто выпадает такое везение. Животы у нас с голодухи так усохли, что даже горошинки перца проскакивали туда только одна за другой, по очереди. На том пиру мои сестренки подхватили тиф. Они умерли в один и тот же час. Какие же они были маленькие! Не доставали до подоконника — даже если встанут на цыпочки.

Палату затопила мертвая тишина. Лишь где-то вдалеке, на крыше больницы, нежно ворковала голубка.

«Не будет,— слышалось Матту в ее ворковании.— Не будет. Не будет».

— Потом умерли мои братья — все пятеро,— продолжал Эль-Патрон.— Двое утонули, у одного прорвался аппендицит, а у нас не было денег на врача. Двоих последних насмерть забила полиция. Нас было восемь, а до взрослого возраста дожил я один. Так разве я не обязан прожить жизнь за них всех? — спросил Эль-Патрон так громко, что Матт от неожиданности вздрогнул.

Рассказ закончился совсем не так, как он ожидал.

— Нас было восемь,— повторил старик.— И все должны были вырасти, но остался один я. Так что я должен прожить жизнь за них. Должен восстановить справедливость!

Матт хотел встать, но телохранитель толкнул его обратно.

— Справедливость? — произнесла Селия.

Это было первое слово, сорвавшееся с ее губ.

— Ты же знаешь, как это было,— едва слышно прошептал Эль-Патрон. После неожиданного всплеска энергии силы вновь покинули его.— Ты ведь родом из той же деревни...

— Ты уже прожил много жизней,— сказала Селия.— Они тысячами похоронены под твоими маковыми полями.

— Ах эти! — пренебрежительно отмахнулся Эль-Патрон.— Они, как скот, бредут туда, где трава зеленее. Снуют с юга на север и обратно через мои поля. О да,— добавил он, заметив, что Матт удивленно поднял брови.— Вначале поток шел только в одну сторону. Ацтланцы бежали на север, чтобы жить как в Голливуде. Но Соединенные Штаты — это уже не тот золотой рай, каким они были когда-то. Теперь американцы смотрят фильмы про Ацтлан и считают, что жизнь там легка и беспечна. Бегут одинаково, и в ту и в другую сторону. И всех ловлю я.

— Эль-Вьехо был единственным хорошим человеком в этой семье,— сказала Селия.— Он безропотно принял то, что дал ему Господь, и когда Господь призвал его к себе, он повиновался.

Матт был потрясен ее мужеством. Те, кому дорога жизнь, не спорят с Эль-Патроном.

— Эль-Вьехо был глупцом,— прошептал Эль-Патрон и надолго умолк.

Подошел врач, прослушал его сердце, сделал укол.

— Операционная готова,— тихо произнес он. Матта захлестнула волна ледяного ужаса.

— Погодите,— прошелестел старик.

— Еще десять минут,— разрешил врач. Казалось, Эль-Патрон собирается с силами для последнего броска.

— Я создал тебя, ми вида, как Господь создал Адама. Селия презрительно фыркнула.

— Без меня ты бы никогда не увидел красоты заката, не вдохнул бы запаха ветра, несущего дождь. Не ощутил бы вкуса прохладной воды в жаркий день. Не услышал бы музыку, не познал бы удивительной радости создавать ее. Все это тебе подарил я, ми вида. И ты... у меня... в долгу.

— Ничего он тебе не должен,— сказала Селия.

Тут уж Матт не на шутку испугался. Эль-Патрон способен уничтожить любого, кто разозлит его. Но старик лишь улыбнулся.

— Мы с тобой — прекрасная пара скорпионов, не находишь?

— Говори за себя,— сказала Селия.— Матт ничего тебе не должен и не станет ни за что расплачиваться. Ты не сможешь пустить его на трансплантаты.

При этих словах телохранители беспокойно зашевелились. Врач поднял глаза от монитора.

— Когда у тебя случился первый сердечный приступ, я отравила Матта наперстянкой из моего сада — сказала Селия.— Не забывай, я не только кухарка, но и курандера. Я сделала сердце Матта слишком слабым и непригодным для пересадки.

Эль-Патрон выпучил глаза. Разинул рот, но с бледных губ его не слетело ни единого звука. Врач испуганно вскочил на ноги.