Дом скорпиона - Фармер Нэнси

В своей жизни Матт встречался с дружелюбием так редко, что сразу же указал на Тэма Лина.

— Хороший выбор,— едва слышно прошептал Эль-Патрон.

Когда с представлениями было покончено, энергия, казалось, покинула старика. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

— До свидания, ми вида... До следующей встречи. Семейство Алакран сгрудилось вокруг, все принялись уверять Эль-Патрона в своих самых искренних чувствах. Старик не обращал на них внимания. Простак Дональд поднял его и вместе с коляской отнес к поджидавшему лимузину. Все пошли следом, наперебой желая счастливого пути. Когда машина отъехала, члены Семьи начали расходиться. Слуги поспешили в дом, обтекая Матта с двух сторон, будто он был камнем на дне ручья.

Его игнорировали. Не обижали — нет, просто не обращали внимания. Только Марию, громко хнычущую, пришлось увести силой.

Селия терпеливо дожидалась, когда толпа разойдется.

И Тэм Лин.

— Ладно, малыш, давай-ка посмотрим, из какого теста ты сделан,— сказал великан, сгреб Матта мясистой ручищей и закинул себе на плечо.

7

Учительница

Матт старался как можно дольше оставаться под защитой уютной гавани Селииной квартиры. Но постепенно Селия и Мария выманили его сначала во внутренний дворик, а затем — и в другие места Большого дома.

Матт терпеть не мог эти вылазки. Слуги шарахались от него, как будто он был прокаженным, а Стивен и Эмилия, едва завидев, сворачивали в сторону. И еще всегда существовала опасность наткнуться на Тома.

Том любил играть с Марией. Он доводил ее до слез, но она всегда его прощала. Частенько он приходил вместе с ней и на квартиру к Селии, не обращая внимания на неприкрытую враждебность Матта — а может быть, именно из-за этой враждебности. Казалось, ему нравится торчать там, где его не хотят видеть.

— Хорошо у тебя тут,— сказал Том и поднял с пола любимого плюшевого медвежонка Матта.— Мария, лови.

Он с силой крутанул мишку за порванное ухо и ударил им Марию по лицу. Ухо оторвалось. Том бросил его на пол.

— Ай! — завизжала девочка.

Матт хотел подобрать ухо, но Том наступил на него ногой. Матт налетел на него, и через мгновение оба катались по полу, пинаясь и кусаясь. Мария помчалась за Тэмом Лином.

С минуту телохранитель бесстрастно смотрел на дерущихся, потом наклонился и, схватив мальчишек за шивороты, растащил в стороны.

— Вам ведь было велено оставить Матта в покое, мастер Том,— сказал он.

— Он первый начал! — заорал Том.

— Это правда,— подтвердила Мария.— Но Том его дразнил.

— Врешь! — завопил Том.

— Нет, не вру!

А Матт ничего не сказал. Ему хотелось швырнуть в Тома чем-нибудь тяжелым. Хотелось даже лягнуть Тэма Лина. Он попытался выкрикнуть что-нибудь обидное, но слова не шли с языка. Они остались внутри, разбухая все больше и больше, пока в животе не забурчало.

— Ладно,— неожиданно сказал Том.— Я и правда дразнил Матта. Я прошу прощения.

Матт застыл в изумлении: Том переменился прямо на глазах. Красные пятна гнева на щеках поблекли. Глаза стали прозрачными и невинными. Трудно было поверить, что этот самый мальчик минуту назад брыкался и визжал.

Матту отчаянно хотелось научиться точно так же легко и быстро справляться со своими эмоциями. Если ему было больно, грустно или плохо, эти чувства впивались в душу острыми когтями и сидели там, пока сами собой не развеивались. Иногда на это уходило несколько часов.

— Вот это по-честному! — Тэм Лин отпустил мальчиков.

Матт тут же схватил Тома и Марию за руки и потащил к дверям. Слова, которые так и остались невыкрикнутыми, переполняли его, мешая дышать.

— Хочешь, чтобы мы ушли? — закричала Мария.— После того, как мы помирились?

Матт кивнул.

— Ну и свинья же ты! Я не собираюсь ссориться с Томом только потому, что ты его не любишь. Правильно говорят, что ты противный.

Мария хлопнула дверью.

Матт опустился на пол. По лицу его текли слезы. Он громко всхлипывал — как свинья! — и ненавидел себя за это, но не мог остановиться. Если бы здесь была Селия, она бы пожалела, утешила его. А Тэм Лин только пожал плечами и вернулся к своей спортивной газете. Потом, придя в себя, Матт долго ползал по полу, ища ухо медвежонка, но оно куда-то запропастилось.

Том был мастак на разные пакости. Он бил кулаком в воздух, едва не попадая Матту по уху, и говорил, что отрабатывает движения карате. Шептал обидные вещи так тихо, что никто больше их не слышал.