Город богов - Крючкова Ольга Евгеньевна

Солнце стояло в зените, когда экспедиция вышла из сельвы и перед ней раскинулась Гран-Чако, Охотничья земля. Сапатега и Монтойя отдали приказ немного отдохнуть, утолить жажду и – снова в путь. Ещё немного и они достигнут города. А что их там ждёт – неизвестно…

И вот в отблесках солнечных лучей перед взором испанцев и индейцев появился Золотой город. Испанцев охватила жажда поживы, ибо невооружённым взором было видно, что стены и ворота украшены золотом. Индейцы же, несмотря на то, что стали католиками, – священный трепет, ибо в душе всё равно верили в древних богов.

С первого взгляда город казался незащищённым. Но иезуиты решили, что это лишь видимость. Умберто поддержал их: а вдруг его обитатели заманивают их в ловушку?

Посовещавшись, иезуиты и испанцы решили отправить совместный отряд разведчиков. В него вошли: Марко, альгвазил и помощник Монтойи, кабальеро Ансельмо Эрнандес, два коренастых недюжинной силы и ловкости индейца-тенетехара (у которых Колоканна когда-то похитил родственников) и два испанских matones.

Для пущей важности, Монтойя призвал их поклясться перед лицом Господа, что они будут действовать слаженно и не предадут друг друга в трудную минуту. Альгвазил и индейцы тотчас осенили себя крестным знамением и принесли клятву. Испанцы же медлили…

Пришлось вмешаться дону Умберто. Он убедил matones и их предводителя: золото важнее всего и того стоит, чтобы отправиться в разведку вместе с индейцами. На всё, как говорится, воля Господа. Matones вняли словам Сапатеги: осенили себя крестным знамением, произнесли слова клятвы, а затем выступили из временного лагеря в направлении города.

Перед передовым отрядом раскинулась бесконечная равнина-кампос с редкими островками деревьев и кустарников. Задача предстояла не из лёгких: под покровом одной лишь травы, благо, что она была высокой, добраться до города, а если возможно, то и проникнуть в него.

Разведчики двигались короткими перебежками, приседая на корточки, дабы не быть замеченными с крепостных стен. Вдали они заметили домашних животных: козы, овцы и несколько коров паслись вперемешку и издавали отчаянные звуки.

– Скотину давно не доили… – заметил Марко.

– Значит, некому… В городе одни трупы… – вторил ему Эрнандес. – Что ж это облегчит нашу задачу.

Марко скептически усмехнулся и произнёс:

– Всё равно, осторожность не будет излишней…

– Согласен… – прошептал Эрнандес и подал знак своим сподручным, они двинулись вперёд. Марко и индейцы – за ними.

По мере приближения к городу усиливался неприятный запах.

– Запах смерти, – безошибочно констатировал Марко. – Вероятно, обитатели города вырыли яму неподалёку и сбрасывали в неё трупы своих соплеменников.

Эрнандес поморщился.

Отряд короткими перебежками снова двинулся к цели. И вот до города оставалось не более десяти пасов^[129], как запах гниющей плоти резко усилился, затем метнулась прочь небольшая стая стервятников.

Марко и Ансельмо переглянулись. Даже вожделенное золото, блестевшее на сторожевых башнях и воротах в этот момент особенно ярко, осталось без должного внимания.

– Трупы? – вопрошал испанец.

– Или раненые… – ответил креол.

После короткого обмена мнениями, они двинулись вперёд. Перед ними открылась малопривлекательная картина…

В былые времена, до того, как чачапойцев поразила эпидемия неизвестной болезни, город окружали многочисленные схроны, в которых прятались часовые, а затем в случае необходимости появлялись из-под земли перед неприятелем, сражая его бронзовым кинжалом или коротким копьём.

Теперь же схроны были открыты, из подле них лежали трупы, уже тронутые тлением, обглоданные животными и стервятниками. Эрнандес сплюнул от отвращения и, прикрываясь щитом со стороны крепостной стены, направился к воротам. Его мера предосторожности оказалась не излишней, ибо с надвратной башни на него обрушился град стрел.

– Чёртово отродье! – возопил он, машинально хватаясь за предплечье, которое поразила стрела.

– Уходим! – скомандовал Марко своим людям.

Испанцы хотели прийти на помощь кабальеро, но он со всей прыти бросился прочь от крепостной стены. Переместившись на безопасное расстояние, отряд опустился на землю и перевёл дух.

Эрнандес держался здоровой рукой за стрелу, торчавшую из левого предплечья. Один из его сподручных ловко вытащил стрелу и зажал рану.

– До лагеря дотяну… – произнёс Ансельмо, морщась от боли.