Сорванная вуаль - Мартин Дебора

Граф смотрел на Марианну с подозрением, обратив внимание на ее странный наряд. Погода в последний месяц лета была еще не настолько холодной, чтобы надевать накидку.

Более того, только леди носили такие, как у Марианны, маски, и то только для верховой езды или на балах.

Девушка украдкой взглянула на свою тетку. По крайней мере внешний вид Тамары не должен был вызвать у графа подозрения. Хотя темная кожа и выдавала в Тамаре цыганку, но одевалась она неярко и ничто в ней не указывало на ее положение в обществе. Она легко могла сойти за компаньонку какой-нибудь бедной дворянки.

Марианна проклинала себя за то, что приехала в город. Но откуда она могла знать, что граф тоже появится здесь? Почему он не в Фодкем-Хаусе?

– Чем могу служить, милорд? – спросил мистер Тиббет, бросив суровый взгляд в сторону Марианны.

Она поняла намек и отступила назад. Фолкем перестал разглядывать девушку и перевел взгляд на мистера Тиббета:

– Много времени прошло, не правда ли, мистер Костоправ?

На лице графа появилась приятная улыбка. Она так не вязалась с его суровым, даже немного устрашающим видом.

Мистер Тиббет, казалось, был удивлен той теплотой, которая слышалась в голосе графа. Аптекарь невольно улыбнулся в ответ:

– Да, милорд, много. Те дни, когда вы называли меня «мистер Костоправ», остались так далеко позади, что я не подумал бы, что вы помните мое прозвище. И правда, я думал, что никогда больше не увижу вас в этой жизни.

– Я рад, что кому-то в Англии приятно меня видеть, – сказал Фолкем, бросив короткий насмешливый взгляд в сторону Марианны. – Не всякий желал встать на мою сторону. Друзья моего дяди, «круглоголовые», некоторые из них до сих пор у власти, хотели бы видеть меня лишенным всякого наследства, если бы смогли это сделать, и рассчитывали извлечь из этого для себя пользу.

– Теперь, спаси нас всех Господь, – коротко заметил мистер Тиббет. Фолкем поднял бровь, и аптекарь спохватился: – Примите мои извинения, милорд. Я… я только хотел сказать, что лучше, когда в Фолкем-Хаусе живете вы, а не сэр Питни. – Граф Фолкем ничего не ответил, и мистер Тиббет продолжил еще более неуверенным тоном: – Позвольте вас заверить, что мы здесь, в Лидгейте, сделали бы больше, чтобы помешать ему, если бы знали о его предательстве. Он сказал, что вы умерли вместе с вашими родителями, и он забрал ваши имения, как будто они принадлежали ему, как будто он имел на них право! Мы поверить не могли, когда этот негодяй продал Фолкем-Хаус…

Мистер Тиббет осекся и побледнел, поняв, какое впечатление могут произвести его слова на Марианну и Тамару.

Граф улыбнулся зловещей улыбкой:

– Дорого бы обошлось этому негодяю, если бы я вернулся и нашел имение проданным. Парламент возвращал владельцам большинство имений, захваченных Кромвелем, но кроме тех, что были проданы в уплату налогов и семейных долгов.

Марианна мгновенно сообразила: граф не мог бы претендовать на Фолкем-Хаус, если бы ее отец не умер. От этой мысли она оцепенела.

– Фолкем-Хаус был бы потерян для вас, – тихо проговорил мистер Тиббет, словно прочитал мысли Марианны. – У вас возникли бы трудности, если… если бы дело повернулось по-другому.

Мистер Тиббет смущенно замолчал.

– Да. Дело повернулось в нужную сторону, – заключил граф.

Марианну всю трясло от гнева и страха.

– В любом случае я уверен, что все в Лидгейте ужасно рады, что теперь вы владеете имением, а не сэр Питни, – поспешил сгладить неловкость мистер Тиббет. – Вы будете хорошим хозяином Фолкем-Хауса.

Граф мрачно улыбнулся и неожиданно обратился к Марианне:

– А что вы думаете, мадам? Ваши симпатии на моей стороне? Вы тоже думаете, что я буду хорошим хозяином?

Марианна не ответила, сознавая, как опасно вступать в разговоры с этим человеком.

Глаза графа потемнели от гнева.

– Конечно, нет. Без сомнения, вы предпочитаете видеть в имении этого сэра Генри или даже сэра Питни вместо законного владельца.

Усилием воли Марианна заставила себя промолчать. Глаза жгли подступившие слезы.

Снова заговорил мистер Тиббет, пытаясь сменить тему разговора:

– Конечно, нас огорчает утрата сэра Генри, но мы рады, что вы вернулись. Я знаю, что вы бы глубоко переживали потерю Фолкем-Хауса, если бы сэр Генри был жив и сохранял права на это имение.

– Этого бы не произошло, – уверенно заявил граф.

– Почему нет? – не выдержав, спросила дрожащим голосом Марианна.