Сорванная вуаль - Мартин Дебора

– Ты хочешь сказать, подсыпать яда и обвинить в этом твоего отца? Но это значило и рисковать жизнью короля.

– Это правда, но мы не знаем, что произошло с этим ядом. Он мог и не подвергать опасности жизнь его величества, а только сделать так, чтобы это выглядело, как будто это сделал отец! Человек, обладающий такой властью, может сделать что угодно, чтобы добиться чьего-то ареста.

Тамара внутренне содрогнулась.

– Да, я понимаю. Этот граф действительно может быть опасен. Это меня и пугает. Если он узнает, кто ты…

Марианна рассмеялась:

– Да как он узнает? Ты удачно придумала причину, по которой я могу постоянно носить маску. Это была блестящая мысль, тетя Тамара. Но надо ли было делать меня такой безобразной? Сначала ты всем рассказываешь, что, когда я услышала о смерти отца, я утопилась в Темзе, как какая-то безумная Офелия, а теперь ты обезобразила меня на всю жизнь. Не сомневаюсь, твоими стараниями через год от моей репутации останутся только клочья.

– Лучше репутация в клочья, чем твоя шея в петле на виселице, – парировала Тамара.

– Не беспокойся, – с уверенностью в голосе произнесла Марианна. – Я хочу быть повешенной не больше, чем ты – видеть меня в петле.

– Этот граф может сказать свое слово!

Марианна похолодела, вспомнив, как граф пристально смотрел на нее и как говорил о своей мести Питни Тирлу.

– Я просто буду избегать его, – ответила она.

Тамара сокрушенно покачала головой:

– Боюсь, этого графа будет нелегко избегать. Будь осторожна, детка, не попадись в его западню.

– Он, вероятно, уже забыл обо мне, – сказала Марианна, но ее сердце еще долго трепыхалось в груди от пережитого волнения.

Глава 3

Усталая до изнеможения, Марианна выскользнула из маленького тесного домика, где только что принимала роды у миссис Эйкен. Бедная женщина ужасно страдала, но наконец произвела на свет двух мальчиков-близнецов, чем привела в восторг своего мужа, потому что до этого у них рождались только девочки.

Марианна с отвращением натянула на голову капюшон и завязала тесемки маски, которая ей страшно надоела. Ей хотелось отбросить всякую осторожность и отказаться от нее, но она знала, что тетя будет ругать ее, если застанет без маски.

Марианна медленно и без боязни шла по ночным улицам Лидгейта, считая этот город родным. Он казался ей надежной крепостью. Здесь среди его мужественных жителей она обрела рай.

Вдруг на другом конце темной улицы возник силуэт худощавого мужчины. Увидев Марианну, он направился к ней. Чувствуя себя в безопасности, Марианна не испытывала страха. Люди часто искали ее, когда нужна была помощь их заболевшим близким.

– Это вы цыганская знахарка по имени Мина? – подойдя ближе, спросил незнакомец.

Марианна не могла не заметить его волнение.

Она утвердительно кивнула, и мужчина, издав вздох облегчения, схватил ее за руку и потянул в ту сторону, откуда появился.

– В кабачке мне сказали, чтобы я искал вас здесь. Слава Богу, нашел – бормотал он, широко шагая.

– Может быть, вы скажете, куда вы меня ведете? – спросила Марианна. Незнакомец был так уверен, что она согласится пойти с ним, или был настолько взволнован, что даже не представился и не спросил, пойдет ли она с ним.

Поняв свою оплошность, мужчина остановился:

– Простите, мадам. Я не сказал вам? Я камердинер его сиятельства, Уильям Крэшоу. Его сиятельство лежит раненый. В кабачке мне сказали, что вы можете помочь.

У Марианны все похолодело внутри.

– Его сиятельство?

Мужчина утвердительно кивнул и снова потянул Марианну за руку вперед.

– Граф! – с раздражением в голосе проговорил он. – Конечно, вы о нем знаете.

Марианна с ошеломленным видом смотрела на Уильяма. Она не могла прийти на помощь Фолкему, не рискуя быть разоблаченной! Но не могла же она не помочь раненому. Что же ей делать?

Вдруг она вспомнила о мистере Тиббете. Да, это то, что надо. Аптекарь сможет позаботиться о графе, если рана не слишком серьезная.

– Как тяжело его сиятельство ранен?

– Очень тяжело, – резко ответил молодой человек. – И ему станет еще хуже, если мы будем торчать здесь! На дороге на него напали два человека. Один проткнул ему бедро. Он умрет, если не остановить кровотечение и не перевязать ногу!