Сорванная вуаль - Мартин Дебора

Уилл вздохнул и прижал Тамару к себе.

– Это не так просто, и ты хорошо это знаешь. Я не могу отобрать Мину у графа, даже если это возможно. Трудно поверить, но он уже почти влюблен в нее. Если она уедет, он снова отыщет ее.

Тамара вздрогнула.

– Или, того хуже, пошлет на поиски солдат.

Лицо Уилла исказилось от гнева.

– Нет! Граф не такой. Я достаточно хорошо знаю своего хозяина. Он злится, вот и все. Дай ему время, и все будет хорошо. Вот увидишь.

Тамара посмофела на Уилла:

– Я не хочу, чтобы Мина страдала, это ты понимаешь? Она все, что есть у меня, и я не хочу потерять ее из-за того, что какой-то мужчина думает не головой, а другим местом.

– Она была любовницей графа, и это немного затуманило ему мозги. Он поступит с Миной по справедливости, и я, если смогу, позабочусь об этом. Я еду в Лондон, обслуживать его сиятельство, и буду приглядывать за маленькой мисс.

Тамара одарила Уилла ослепительной улыбкой:

– А если тебе покажется, что он отдаст ее сфаже?

– Не отдаст.

– Это ты так говоришь. Но…

– Если я увижу, что твоей племяннице угрожает какая-нибудь опасность, клянусь, клянусь своей любовью к тебе, я буду защищать ее.

– Даже от своего хозяина.

– Даже от его сиятельства, – твердо пообещал Уилл.

Тамара радостно вскрикнула и обвила его за шею руками.

– Спасибо тебе.

– Все ради тебя, любовь моя.

– Когда ты вернешься, Уильям Крэшоу, я буду здесь ждать тебя.

– Будешь моей женой? – спросил Уильям. Тамара чуть заметно улыбнулась:

– Буду всем, чем ты захочешь. Уильям засмеялся:

– Очень в этом сомневаюсь, ты всегда была строптивой и вряд ли изменишься из-за того, что я оказываю тебе эту услугу.

– Хорошо, что не рассчитываешь. Я надеюсь, что много долгих лет я буду твоей строптивой женой.

– И я надеюсь, что много долгих лет проведу с тобой, – прошептал Уильям, привлекая Тамару к себе и целуя ее.

Глава 20

Лошадь, на которой ехала Марианна, осторожно обошла яму на дороге и наступила в неглубокую рытвину. Толчок разбудил дремавшую Марианну. Сквозь прорези маски она поискала взглядом Гаррета и обрадовалась, увидев, что он едет рядом.

На этот раз она была довольна, что надела маску и накидку. Маска помогала ей уберечь лицо от холодно го осеннего ветра, а накидка спасала от холода и скрывала от взглядов мужчин. Всех, включая Гаррета. Марианна могла наблюдать за ним, не опасаясь, что по ее лицу он догадается о ее чувствах.

Довольно странно, но маска и накидка были его идеей. Ее немного успокаивало его явное нежелание, чтобы кто-либо узнал ее по дороге в Лондон. Разве это не говорило о его намерениях относительно нее?

Однако Марианна больше ни в чем не была уверена, даже в чувствах Гаррета. Все утро он почти не разговаривал с ней, а большую часть времени занимался приготовлениями к поездке. Он послал слугу, чтобы предупредить домочадцев о своем приезде в Лондон. Долгие сборы убедили Марианну в том, что Гаррет собирается пробыть в Лондоне довольно долго. Было ли это хорошо для нее?

Вскоре после полудня они покинули Фолкем-Хаус. Всю дорогу Гаррет совершенно не обращал на Марианну внимания, чем глубоко ранил ее самолюбие. Как будто маска отдалила его от нее. Всего лишь раз он взглянул в ее сторону. Заметив выражение его лица, Марианна обрадовалась, что он избегает разговаривать с ней. На лице Гаррета видны и боль, и гнев, и мрачная решимость, и что-то еще, чего Марианна не могла понять. Жалость? Нет, она не думала, что Гаррет жалеет ее. Она сомневалась, питает ли он к ней вообще какие-нибудь нежные чувства.

Размышления Марианны прервал Уильям. Он ехал позади на телеге с багажом, догнал их и окликнул Гаррета.

– Остановимся в Мейвуде, милорд? – спросил Уильям. – Скоро вечер. Мы не найдем более удобного места для остановки перед Лондоном.

– Я думал, мы поедем прямо в Лондон. Осталось всего лишь несколько часов пути, – возразил Гаррет, поворачивая на другую дорогу.

Во время их разговора Марианна молчала. У нее болело сердце, и было страшно от неизвестности. Скоро она узнает, как Гаррет собирается поступить с ней. Вопрос в том, сможет ли она это перенести.

– Прошу прощения, милорд, – настаивал Уильям, – но в наше время ночью ездить по дорогам стало опасно. А с нами еще и мисс.