Мятежная страсть - Гарвуд Джулия

В этот вечер она была необычайно покорна его желаниям, и Бредфорд поймал себя на том, что хмурится, обнаружив в ней такую неожиданную перемену.

Кэролайн выпрямилась и подошла к кровати. Бредфорд проводил ее взглядом, подумав о том, что она самая грациозная женщина в мире, и к тому же при всей невинности – самая чувственная. Через мгновение ему уже было не до рассуждений.

С каждой стороны кровати горело по две свечи в двойных подсвечниках, и Бредфорд не стал тушить их, желая не только ощущать, но и видеть страсть, овладевшую Кэролайн.

Сдернув закрывающие кровать покрывала, он лег на бок. Ему хотелось продлить удовольствие, но, как только он принял Кэролайн в объятия и ощутил нежную мягкость ее кожи, он уже не мог сдерживать себя. Поцелуи его стали первобытно-страстными, выдавая его чувственный голод, насытить который могла только она одна.

Этой ночью он не мог быть изысканно-нежным, и Кэролайн, разделяя страсть своего мужа, не желала любовной игры, которая всегда предшествовала их слиянию. Ногти ее впились в кожу его плеч, а бедра поднялись навстречу, моля о наслаждении.

Но как только Бредфорд вошел в нее, Кэролайн испустила слабый стон, и он тут же замер в напряженной позе.

– Боже мой, Кэролайн, я не хотел причинить тебе боль, – прошептал он.

Он подался было назад, но Кэролайн выгнулась ему навстречу, не отпуская его, изо всех сил прижимая к себе его бедра.

– Не останавливайся, Бредфорд, ну пожалуйста, – умоляла она.

Бредфорд ладонями обнял ее лицо, посмотрел в глаза и увидел, какое наслаждение он доставлял ей каждым движением тела. Глаза ее потемнели, стали темно-голубыми, и, когда он участил движения, она простонала, и этот хриплый первобытный звук пронзил все его существо, вознеся на вершину наслаждения.

Он тонул в чувственном восторге и по дрожи тела Кэролайн понимал, что она испытывает то же самое. Затем, ослабев, он спустился с небес на землю, опустошенный и удовлетворенный.

Кэролайн слушала, как затихает хриплое дыхание Бредфорда, как понемногу стихает бешеный стук его сердца, и в изнеможении закрыла глаза.

В эту минуту она ждала от него слов любви. Но секунды бежали, и с ними уходили надежды…

Бредфорд перекатился на бок и обнял Кэролайн.

– Похоже, это единственное место, где мы не спорим друг с другом, – прошептал он.

– А в Бредфорд-Хаусе такие же удобные кровати? – спросила она.

Заданный небрежным тоном вопрос продемонстрировал, что все осталось по-прежнему.

Но он не выказал досаду.

– Там вообще почти нет мебели. Боже, Кэролайн, ну почему ты такая упрямая? Только признай, что ты принадлежишь мне, и можешь оставаться здесь.

– Я никогда не отрицала того, что принадлежу тебе, – ответила Кэролайн, удивленная тем, что он так превратно понял ее слова. – И ты прекрасно понимаешь, о чем мы спорим. Как только ты осознаешь, что я не смирюсь с…

– Можешь взять из этого дома все, что тебе нужно, – прервал ее Бредфорд.

Он не собирался отступать, и Кэролайн с тоской ощутила, что он по-прежнему несгибаем.

– А зачем ты посылаешь со мной охранников? – спросила она, резко меняя тему разговора. – Я ведь знаю, что ты говорил с Рэчел, – прибавила она, пытаясь заглянуть ему в лицо.

Бредфорд прижал ее к груди, не давая пошевелиться.

– Рэчел не имеет к этому отношения, – ответил он. – Она не покушалась на тебя.

– Ты уверен? – Кэролайн все-таки высвободилась из объятий Бредфорда.

Сев в постели, она нахмурилась, мучительно пытаясь связать концы с концами.

Бредфорд не мог отвести взгляда от сидящей в постели жены. Ее вьющиеся волосы спускались вдоль лица, оттеняя нежность шеи. Одеяло едва прикрывало упругую грудь.

– Я спросила, уверен ли ты в этом, – повторила Кэролайн.

Бредфорд с неохотой вернулся к прерванному разговору:

– Совершенно уверен.

Кэролайн вздохнула.

– Извини, но мне кажется, что ты не особенно хочешь выяснить, что же случилось, – пробормотала она. – Если бы кто-то хотел причинить вред тебе, я бы перевернула весь Лондон. А ты ведешь себя так, словно тебе все уже наскучило.

– Я обещал тебе разобраться, – заявил Бредфорд. – Тебе больше ничего не надо знать. Это моя забота, а не твоя.

– Нет, Бредфорд, это наша общая забота.

Бредфорд только вздохнул и принялся рассказывать:

– Рэчел считает, что это именно ты отговорила отца от женитьбы на ее матери. Она строила большие планы, рассчитывая на этот брак, а ты, по ее мнению, спутала все карты.