Ничего, кроме соблазна - Линдсей Джоанна

– Аделин и словом не обмолвилась, что вы ненавидите мою семью. Почему?

– Потому что она ничего не знала до того дня, когда нам стало известно о ее беременности. Прежде муж боялся, что она, слишком молодая и горячая, может вас оскорбить. Он просто предупредил ее, чтобы не принимала, всерьез знаки вашего внимания. Что это всего лишь любезность с вашей стороны. Он подчеркнул, что вы не собираетесь жениться. Мы ждали и надеялись, что вы уберетесь отсюда.

Энтони взволнованно провел ладонью по волосам.

– Господи, она должна была знать, что я готов защитить ее и нашего ребенка от жестокости лорда Милларда! Не понимаю, почему она даже не подумала прийти ко мне!

– Поверила, что вы не женитесь на ней! Разве вы заставили ее думать иначе? – надменно бросила Летиция. – Вы гонялись за каждой юбкой. Конечно, она была в отчаянии! Но разве не этого она заслуживала, поддавшись на ваши уговоры? И хотя вы можете считать нас бессердечными, однако понимаете не хуже меня, что любые намерения бессмысленны, если никто, кроме вас, о них не знает! Вы ничем не доказали, что готовы исправиться, бросить разгульную жизнь. Наоборот, последующие события доказали, что вы стали законченным развратником.

Даже Кейти было ясно, что ее отец не может отрицать сказанного. Но Софи его пожалела.

– Конечно, сэр Энтони, это были всего лишь предположения, но так уж сложились обстоятельства. Муж и Летти постоянно следили за Аделин. Заглядывали в комнату каждые четверть часа, опасаясь, что она сбежит. Даже послали слугу в Хаверстон с приказом не допустить вашего визита к нам. Аделин было известно об этом. Даже если она, несмотря на ложь Летиции, верила в вас, то, очевидно, подумала, что если она отправится в Хаверстон, вы сумеете быстро ее найти. Ей сказали, что отец отвезет ее в Европу, чтобы окончательно вас разлучить, и что она вернется, только когда бастард не будет позорить нашу семью. Он понятия не имел, на что она готова пойти, лишь бы сохранить ребенка. Несмотря на постоянную слежку, она выпрыгнула в окно. Больше мы никогда ее не видели. Я получила от нее единственное письмо, в котором она сообщала, что вышла замуж и будет растить свое дитя в Америке. Я так и не простила мужа за то, что он разлучил меня с дочерью.

– Ты и меня не простила, – с горечью заметила Легация.

– Разумеется, простила. Вы обе мои дочери. Я не заводила любимиц подобно твоему отцу. Ты и без меня была несчастна! И ни к чему считать меня чудовищем! Сколько раз я советовала тебе перестать жить прошлым и начать новую жизнь?! Но ты продолжала ненавидеть мир за то, что он так несправедливо обошелся с тобой. Я требую, чтобы ты прекратила одно: принимать решения за меня. Неужели не сообразила, что присутствие Кейти в нашей жизни помогло бы исцелить старые раны? Как ты могла прогнать ее, даже не сказав мне?

– Ты была больна!

– Это не оправдание!

– Она – Мэлори! – стояла на своем Летиция. – А им здесь не место!

– Вот мы и перешли к самой сути, – неожиданно бросил Энтони. В этот момент лицо его казалось высеченным из камня. – Итак, – зловеще прошипел он, – не хотите объяснить семейству Мэлори причину своей ненависти? Никакие скандалы не могут породить столько личной злобы.

Глава 54

Молчание было пронизано гневом. Энтони и Летиция пронзали друг друга яростными взглядами. Софи раздраженно посматривала на обоих, по-прежнему сжимая руку Кейти, словно боясь, что та ввяжется в битву.

– Сама скажешь, Летти, или позволишь мне? – спросила наконец Софи, не дождавшись, пока кто-то заговорит.

Летиция только плотнее сжала губы, очевидно, не желая, чтобы ее тайну раскрыли, но Софи не пожалела дочь.

– Сколько лет было тебе, Летти, когда ты влюбилась в него? – небрежно поинтересовалась она.

– Четырнадцать, – промямлила Летиция.

– Слишком молода. И любовь должна была пройти. Она слишком редко видела его, чтобы подогревать в себе это чувство. Но оно лишь росло и крепло.

Софи не сводила с дочери печальных глаз.

– Надеюсь, вы не намекаете на то, что она влюбилась в меня? – взорвался наконец Энтони.

– Ну конечно, нет! – рассмеялась Софи. – Вы тогда сами были почти ребенком. Сердце Летиции было отдано вашему брату Джейсону с самой первой встречи.

– Нашему серьезному, рассудительному Джейсону? – поразился Энтони. – Он с восемнадцати лет был главой нашей семьи. У него просто не было времени бывать в обществе, не говоря уже о романах.