Вспомни меня, любовь - Смолл Бертрис

— Он знает! — прошептала охваченная безумным страхом королева. — Что же еще это может быть, Рочфорд? Он знает!

— Не говорите ничего, пока вам не предъявят обвинение, — прошептала в ответ леди Рочфорд. — Вы же не знаете, что именно известно королю.

Леди Рочфорд казалось, будто опять вернулись времена, когда судили ее золовку Анну Болейн. Анна ни в чем не была виновата, но, чтобы спасти своего мужа Джорджа Болейна, леди Рочфорд согласилась свидетельствовать против нее. Ей нужно было всего-навсего подтвердить тот факт, что однажды днем Анна и ее брат провели несколько часов, запершись вдвоем. На суде леди Рочфорд заявила, что она считала, будто Анна замышляет заговор против короля, а Джордж уединился с ней, чтобы отговорить ее от этой затеи. Только это она и сказала, все, как ей было ведено, — остальное сделали другие.

Джейн Рочфорд выполнила то, что ей поручили, однако Кромвель и иже с ним обманули ее. Сидя в зале, она в ужасе и бессильной ярости слушала, как ее слова превратно истолковали и использовали как доказательство кровосмесительной связи королевы Анны со своим родным братом Джорджем.

— Нет, Боже мой, нет! — закричала леди Джейн, и ее силой выдворили из зала.

Леди Рочфорд больше никогда не увидела своего мужа. Она даже не успела объяснить, что хотела спасти его, что ее обманули, что она любит его… Ни разу в жизни она так и не сказала Джорджу, что любит его.

Когда все закончилось, леди Джейн поблагодарили и отослали от двора, пообещав впоследствии вознаградить за преданность. По-видимому, назначение в свиту Анны Клевской и было этим вознаграждением. Потом она стала придворной дамой Кэтрин Говард, что было уже гораздо лучше, поскольку король, более чем прохладно относившийся к немецкой принцессе, сходил с ума от Кэт Говард.

Все эти годы леди Джейн Рочфорд терпеливо дожидалась случая отомстить Генриху Тюдору. Еще будучи в ссылке, она часто обдумывала, как бы побольнее уязвить его, нанести ему такой же удар, какой он нанес ей. Пусть он почувствует то же, что чувствовала она, когда ее обманом заставили предать своего муха, когда его так жестоко казнили! То, что при этом она рисковала жизнью, не имело для леди Рочфорд никакого значения: детей у нее нет, мужа — тоже. Король должен заплатить за смерть Джорджа. Он должен потерять то, чем дорожит больше всего на свете, так же как и ее лишили того единственного, кого она любила.

Вот почему леди Рочфорд поощряла Тома Калпепера и королеву. Это не составляло особого труда. Королева оказалась легкомысленной девчонкой со смехотворно-нелепыми взглядами на любовь. Ума у нее не больше, чем у блохи. Кэт искренне полагала, что до тех пор, пока король получает от нее все, что ему нужно, она в безопасности и может спокойно продолжать свои милые шалости. Что до Калпепера — это надменный и весьма самоуверенный юноша, к тому же по уши влюбленный в Кэтрин Говард. Право, леди Рочфорд затруднялась сказать, кто из них больший дурак. Как могли они не понимать, что их безрассудная любовь обречена?

«Кто же донес на них?› — недоумевала леди Рочфорд. Вообще-то она намеревалась сама донести на Кэтрин и Тома, но лишь тогда, когда королева забеременеет от Калпепера. Рочфорд выведала у Кэтрин, что в последнее время у короля возникли проблемы в интимной жизни. Таким образом, ему станет доподлинно известно, что ребенок, которого королева носит под сердцем, — не от него. Значит, королю придется либо открыто уличить жену в неверности, либо смириться и признать бастарда своим. В любом случае ему суждено испытать адские муки. Но теперь случилось что-то непредусмотренное. Кто-то другой донес на королеву. Кто же? И для чего? Что в точности известно королю? Леди Джейн стало немного не по себе. Если они пронюхали про королеву и Тома, известно ли им и о ней тоже?

Взяв похолодевшую руку королевы в свои, леди Рочфорд сказала:

— Главное, Кэтрин Говард, ни в чем не признавайтесь. Вы не знаете, кто и что наговорил на вас. Пусть будет их слово против вашего. Король любит вас больше всех своих жен, больше, чем вашу кузину Анну. Он поверит вам, а не вашим противникам. Только не теряйте голову от страха.

Кэт вздрогнула:

— Не упоминайте ее имени! Я все время только и думаю о ее судьбе. Я не хочу умирать, Рочфорд!

— Тогда не говорите ничего, но, когда вам предъявят обвинение, все отрицайте, — мягко стелила леди Рочфорд. — Если будете умницей, ничего они вам не сделают. У них нет никаких доказательств.

Но если они не найдут доказательств, то могут и сфабриковать их, как это случилось с Анной Болейн, вспомнила леди Рочфорд. Однако тогда король уже не любил Анну и мечтал от нее избавиться, поскольку успел увлечься девчонкой Сеймур. А сейчас он все еще страстно влюблен в Кэт. ‹Ох, дорого бы я дала, лишь бы узнать, что же такое они раскопали, — думала леди Рочфорд. — Может быть, нам удастся подкупить кого-нибудь из тех, кто будет приносить нам еду. Я должна знать, что происходит!»

Нисса отчаянно металась по дворцу, разыскивая мужа, и наконец обнаружила его в обществе герцога Норфолка.

— Королева под домашним арестом в своих покоях. С ней разрешили остаться только леди Рочфорд. Всех остальных разогнали! — на одном дыхании выпалила она. — Я слышала, как один из гвардейцев сказал, что расследование поручено архиепископу.

— Господи Иисусе! — схватился за голову герцог Норфолк. — Известно ли вам что-нибудь еще, мадам? За что арестована Кэтрин? Я твердо знаю, речь не может идти ни о какой другой женщине, — король совершенно без ума от Кэт, он просто околдован ею. Что же произошло?

— О ком вы на самом деле беспокоитесь? — жестко спросила Нисса. — О себе или о Кэтрин Говард, милорд герцог?

— Рано или поздно твоя жена лишится головы по причине своего языка, — со злостью произнес герцог, обращаясь к внуку.

— Милорд! — рассердилась Нисса. — Уже не в первый раз вы игнорируете меня в то время, когда я говорю с вами. Это по меньшей мере обидно. А между тем мы с Варианом находимся здесь по требованию вашей племянницы, тогда как с гораздо большим удовольствием оставались бы дома с нашими детьми. Скажите, милорд, если эта королева, которую вы посадили на трон, упадет с него, не окажемся ли мы все в опасности?

Томас Говард посмотрел Ниссе в глаза и коротко произнес одно слово:

— Да.

Его длинное лицо, обычно столь невозмутимое, помрачнело, в глазах появилось выражение тревоги. На какой-то миг Ниссе стало его жалко. Смягчившись, она поманила герцога поближе к себе и прошептала:

— Возможно, королева уличена в супружеской измене, милорд. Я не вполне уверена, но иначе почему бы дело поручили архиепископу?

— Что вам известно? — тихо спросил герцог. Нисса рассказала ему все.