Рено, или Проклятие - Бенцони Жюльетта

Во главе его шагал сеньор, которого Рено хорошо знал в лицо, и, признаться, трудно было бы такую персону не приметить: ярко-зеленый наряд этого сеньора был виден издалека. Звали его мессир Жан де Жуанвиль ^[40], было ему года двадцать три или двадцать четыре, родом он был из Шампани и исполнял там должность сенешаля. Он стал известен тем, что с удивительным простодушием обратился к королю Людовику за помощью, объяснив, что у него нет больше денег и что те десять рыцарей, которых он привез с собой, собираются вернуться домой из-за опасения умереть здесь от голода. Людовик не только не прогнал его, но, напротив, доброжелательно выслушал, а потом приказал своему казначею отсчитать ему кругленькую сумму, добавив, что отныне берется опекать оголодавших обитателей Шампани. Улыбка вновь засияла на добром круглом лице большеголового шампанца, чьи непослушные черные волосы с трудом приглаживал разве что шлем. Сейчас он вел за узду мула, на котором сидела плохо одетая дама, готовая, как казалось, свалиться с него, до того она была измученной и усталой. Выглядела она, откровенно говоря, не лучшим образом. Следом за ней на ослике ехала другая дама, без сомнений, ее служанка. Оруженосец сира де Жуанвиля шел пешком, предоставив свою лошадь мужчине, который вдруг неожиданно начал размахивать руками и радостно кричать:

– Рено де Куртене! Дорогой друг Рено! Как я счастлив вновь тебя видеть!

Рено повернул голову и бросился к кричавшему, не глядя, кого расталкивает.

– Гильен д’Ольнэ! Хвала Господу! Какими судьбами?

Неразлучный спутник Бодуэна II уже спрыгнул на землю и бежал, раскрыв объятия, навстречу другу. Молодые люди крепко обнялись, потом, радостно хлопая друг друга то по плечу, то по спине, принялись задавать вопросы. Бровь сеньора де Жуанвиля недоуменно приподнялась, а когда он понял, что дружеская встреча грозит затянуться, напомнил:

– Не забывайте, мессир д’Ольнэ, кто с величайшим снисхождением ждет, когда вы закончите обниматься с другом!

Голос его звучал сердито, и друзья, охмелевшие от радости, мгновенно протрезвели.

Молодые люди отступили на шаг назад, и сконфуженный д’Ольнэ подвел друга к скорбной даме, склонившись перед ней в нижайшем поклоне:

– Да соблаговолит Ее Величество даровать мне прощение, если я провинился, обрадовавшись встрече с другом. И еще я прошу разрешения у Ее Величества представить рыцаря Рено де Куртене, который так преданно служил ее благородному супругу, будучи у него оруженосцем, когда мы жили в Риме и помогали бежать из него Его Святейшеству папе Иннокентию.

Ошеломленный Рено низко поклонился усталой, ничем не примечательной молодой женщине со светлыми волосами, одетой в простой суконный плащ, которая, по всей видимости, была не кто иная, как супруга Бодуэна II, та самая Мария Бриеннская, которой расточали столько похвал за ее благородство, мужество и воистину королевское достоинство. Должно быть, на ее долю выпали тяжкие испытания, если она сейчас предстала перед ним в таком виде… Страшная мысль шевельнулась в голове Рено: уж не овдовела ли она? Что, если добрый Бодуэн погиб во цвете лет?

Хотя ее одежду нельзя было назвать траурной. Но, с другой стороны, эту странную для королевы одежду вообще нельзя было никак назвать…

На глазах королевы выступили слезы, когда она услышала, кто такой Рено.

– Я всегда рада верным слугам моего дорогого супруга. Он так нуждается в поддержке, – жалобно произнесла она.

И повернулась к служанке, прося дать ей платок. Сенешаль Шампанский не дал Ольнэ вымолвить ни слова и объяснил сам, что корабль, на котором императрица приплыла на Кипр, был отнесен порывом ветра от Пафоса к Лимасолу и ветер перевернул и лодку, на которой императрица уже направлялась к берегу. Сам он со своим кузеном Эраром Бриеннским, доводившимся в то же время и кузеном потерпевшей кораблекрушение, находился в лагере крестоносцев. Очнувшись на песке и увидев рядом своего слугу, она отправила его в лагерь искать сира де Бриенна и сира Жуанвиля. Оба они поспешили на помощь несчастной королеве. Жуанвиль нашел мулов, чтобы как можно скорее привезти несчастную женщину в Никосию, а де Бриенн отправился в Пафос, надеясь, что императорский корабль все-таки до него добрался.

– Будем надеяться, что корабль не разбился о скалы. Жители Пафоса видели, как его потащило в сторону Сирии, словно влек его сам Господь Бог. А лодку, которая везла императрицу, опрокинула волна, но, слава тебе, Господи, она же выкинула ее и служанку на берег. Сиру Ольнэ и сиру Жони пришлось добираться до берега вплавь. А теперь не обессудьте, но мы вас покинем! Нам нужно как можно скорее увидеться с королем, а еще больше мы хотим увидеть королеву. Кстати, вы не знаете, где их найти?