Моя строптивая леди - Беверли Джо

— Ну зачем же? Для начала придется положить конец прискорбным заблуждениям.

— Прискорбным заблуждениям! — Честити всплеснула руками. — Речь идет о погибшей репутации, о запятнанном имени! Ни одна достойная особа в Англии и минуты не останется в одной комнате со мной!

— Вы хотите сказать, что Элф — особа недостойная?

— Леди Элфлед приняла меня из любви к брату!

— Син известен и любим не только в узком семейном кругу.

— Что за чушь вы городите, милорд! — Девушка испугалась, что опять слишком далеко зашла в своем негодовании, но заставила себя встретить взгляд Родгара. — Брак со мной будет стоить Сину карьеры. Наверняка его с позором отчислят из полка.

— Я куплю ему чин в другом полку, — невозмутимо ответствовал маркиз. — Все равно ему давно пора в полковники. — Он вытянул и скрестил ноги, поудобнее устроился в кресле. — А теперь расскажите, как Генри Вернем попал к вам в постель.

Глава 18

Честити беспомощно покачала головой: она не хотела снова проходить через это. Зачем, если Родгар все равно не поверит, а если и поверит, то ничем не сможет помочь?

— Вы не хотите решения своих проблем? — осведомился тот с оттенком иронии.

— Они неразрешимы.

— Позвольте мне хотя бы попытаться.

Его могучая воля, как обычно, восторжествовала, и Честити, пусть без особого воодушевления, углубилась в печальное повествование.

— И Уолгрейв Непогрешимый пошел на все это, чтобы выдать дочь за подобного субъекта?

— Да.

— С чего вдруг?

— Не знаю.

Тот факт, что Родгар вдавался в детали, означал, что он намерен взяться за дело всерьез. Хотя обычно расспросы удручали девушку, в данном случае это обнадеживало.

— По-вашему, его выбор был в какой-то мере обоснован? — настаивал он.

— Тогда мне казалось, что ни в коей мере, — ответила Честити, не в силах выносить испытующий взгляд серых глаз. — Сейчас не знаю, что и сказать. Возможно, отец лишился рассудка.

— Что заставляет вас так думать? Это просто ощущение или речь идет о конкретных поступках?

Девушка попыталась уклониться от ответа.

— Милорд, это все ни к чему. Случившееся непоправимо.

— Непоправима только смерть, остальное можно исправить хотя бы отчасти. Но для этого мне нужно знать все. — Видя, что она еще колеблется, Родгар спросил:

— Разве вам не хочется занять полагающееся вам по праву место в обществе, восстановить свое доброе имя, стать женой и матерью… стать счастливой?

— Если бы только это было возможно… — прошептала Честити со слезами на глазах.

— Сделайте для этого хотя бы первый шаг. Расскажите все!

— Ну, хорошо! — Она судорожно вздохнула, подавляя рыдания. — Все началось с того, что отец упорно толкал меня на брак с Генри Вернемом, что в моих глазах не имело никакого смысла. Позже он с тем же отчаянным и необъяснимым упорством преследовал Верити. Он уверял, что движим исключительно отцовской заботой, но я так не думаю. Увы, я не знаю, в чем в действительности дело.

— Он уверял? Когда?

— В Мейденхеде, — ответила Честити, нервно играя веером. — Ему удалось схватить меня. Я знала, что отец будет в ярости, узнав, что я разгуливаю в мужской одежде… — Сообразив, что Родгар не имеет представления о ее маскараде, она объяснила:

— Я месяцами одевалась как мужчина.

— Ах вот откуда очаровательная живость ваших манер! Можно узнать, зачем вам это было нужно?

Об этом тоже не хотелось упоминать, но, раз начав, приходилось идти до конца. Честити стянула с головы парик.

— О! Дело рук вашего отца?

Она кивнула и поспешно вернула парик на место.

— Вполне типичное наказание для заблудшей дочери. Надеюсь, этим дело и ограничилось?

Про побои она не сказала, ведь это была попытка настоять на браке с Вернемом.

— Еще одежда… — Встретив вопросительный взгляд, Честити объяснила:

— Мне было приказано носить обноски из местного исправительного дома.

— А вы предпочли нечто более презентабельное. Отдаю вам должное, дорогая моя! На чем мы остановились? Предметом ярости вашего отца был не мужской наряд. Тогда что же?

— Он желал любой ценой отыскать Верити и был уверен, что я знаю, где она скрывается. Он гневался, что я осмелилась поощрять ее побег, а в дальнейшем скрываться от него. Есть немало отцов, для которых дочери — всего лишь пешки в жизненной игре, но он чересчур перегибает палку.