Дочь викария - Коултер Кэтрин

— Уильям не солгал, Томас. Он был со мной. Я пытался… э… приучить его к мысли о грядущих переменах, заставить смириться с судьбой, причем совсем не такой уж плохой. Может, жена его образумит. Именно так я и сказал.

— Он напился?

— Не так чтобы очень. Ты всегда знал, Томас, как я ненавижу, когда молодые люди слишком много пьют.

— Нет, не знал.

— Поверь, это так и есть. Уильям ушел около полуночи, а вернулся сюда часов в десять. У меня для него был свадебный подарок.

— Какой, если не секрет?

— Прелестная ваза, принадлежавшая моей матери. Специально для середины стола. Понимаю, что ее поставят посреди твоего стола, но тем не менее молодая жена будет хранить ее всю свою жизнь.

— Ты очень добр, Найлз. Лорд Киппер рассеянно кивнул.

— Где, по-твоему, может быть девушка?

— Понятия не имею.

— Кстати, на случай, если ты еще сомневаешься, мой камердинер, Траппер, видел, как приехал Уильям. Мало того, сам привел его ко мне. Мол слуги не лгут, Томас. Как тебе известно, Траппер сражался при Ватерлоо. Этот человек не потерпит лжи ни от кого. Даже от меня.

Томас согласно кивнул.

— А где ваза?

— Уильям увез ее в Пендрагон. Она была тщательно завернута, потому что он ехал верхом и боялся ее разбить.

Теперь Томас вспомнил, что видел в вестибюле Пендрагона большой сверток. Проклятие!

Томас вернулся домой и узнал от Тедди, что Дженни еще не нашли. Поиски под руководством Уильяма продолжались.

Томас поднялся к жене, которая казалась глубоко погруженной в свои мысли. Несколько минут он смотрел на нее с порога, такой счастливый, что она жива, так искренне благодарный той силе, что сохранила ее, что едва не кричал от радости.

— Мегги, — пробормотал он. Лицо ее мгновенно прояснилось.

— Ты? Ну что, нашли? Он покачал головой.

Мегги прикусила губу, нахмурилась и прошептала:

— Ты не мог бы подойти обнять меня и посидеть рядом?

Томас держал ее, пока она не уткнулась в его грудь. Только тогда он уложил ее на подушки и рассказал о поездке к лорду Кипперу.

— Значит, Уильям не имеет ничего общего с ее исчезновением?

— Похоже, что так.

— Тогда кто, Томас? Кто мог ее похитить?

Томас покачал головой, зная, как терзает ее эта загадка. Но он терзался не меньше.

* * *

Два дня спустя Мегги отдыхала в гостиной на диване, когда-то обитом золотистой парчой, сейчас же в ярком солнечном свете казавшемся унылого серовато-желто го цвета. Неожиданно в дверях появились отец и Мэри Роуз. Мегги хотела вскочить, поняла, что это было бы неблагоразумно, и вместо этого расплылась в улыбке, при виде которой Тайсона захлестнули любовь и облегчение. Она жива, и все обойдется. Он должен был видеть Мегги, ее чудесную улыбку, чтобы действительно в это поверить.

Он осторожно обнял дочь, потом прижал ее к себе, заметив, что забинтовано только левое плечо. Потом поцеловал ее в щеку и вдохнул исходивший от волос аромат розы.

— Господи, Мегги, как я молился!

Тайсон поцеловал дочь в лоб, в кончик носа, снова обнял, так крепко, как только мог, без опасения причинить боль.

— Теперь все будет хорошо. Ты едешь домой, со мной и Мэри Роуз.

— Я очень рада видеть вас обоих. — Мегги чуть отстранилась и улыбнулась Мэри Роуз. — А мальчики здоровы?

— О да. И не могут дождаться встречи с тобой. Они требовали, чтобы мы взяли их с собой, но я не хотел рисковать.

— Ты такая красивая, Мэри Роуз!

— Спасибо, Мегги, по это только внешне. Внутри же я просто истерзалась от страха за тебя. Слава Господу нашему, ты выглядишь куда лучше, чем я ожидала.

— Мегги!

Мегги медленно подняла голову. На пороге стоял Джереми. За ним возвышался Томас. Лицо мужа было абсолютно бесстрастным, даже замкнутым, а темные глаза казались бездонными, как спокойные воды моря.

— Джереми!

— Мы счастливы видеть тебя живой и здоровой.

— Я тоже, — растерянно пробормотала Мегги, но тут же взяла себя в руки. — Интересно, что ты здесь делаешь?

Мысленно она проклинала и Джереми, и его появление здесь. Она не рада его приезду. Мало того, при виде почти кузена сердце почему-то не забилось, а привычное желание куда-то исчезло. Нет, ей хотелось мрачно нахмуриться и просить его уехать. Только хорошее воспитание мешало сделать это. Но сейчас она искренне наслаждалась отсутствием чувств к человеку, которого, как считала, будет любить вечно.

— Это я написал о том, что здесь происходит, — объяснил Томас.