Лев-триумфатор - Холт Виктория

«Если бы только ты не была так далеко! — жаловалась она. — Как бы я хотела быть рядом с тобой сейчас».

Моя бабушка присылала рецепты и даже кое-что из своих припасов. Хотя мы были далеко друг от друга, казалось, мы стали намного ближе, несмотря на мили, разделявшие нас.

Проходили месяцы. Ребенок должен быть родиться в феврале.

Джейк был весел. Он представлял себе крепкого малыша, который будет у нас. Он по-прежнему не обращал внимания на Роберто, но Карлос и Жако никогда не надоедали ему. День ото дня они становились все более необузданными и не поддающимися воспитанию. Они ездили верхом, охотились с Джейком и обучались стрельбе из лука и фехтованию.

Они пропускали занятия с учителем, которого я наняла, чтобы обучать их, что забавляло Джейка.

Он так же поступал в детстве. Все их поступки, которые напоминали его собственные подвиги, приветствовались. Они знали это. Мой Роберто был способным в учении, что радовало меня, поскольку это давало ему хоть такое преимущество. Я держала его подальше от Джейка, насколько это было возможно, и часто без особого труда мне удавалось сделать так, что они не виделись неделями.

— К возвращению «Вздыбленного льва» мальчик уже должен появиться на свет, — сказал Джейк. — Мы назовем его Лев-Лай он.

— Но такого имени нет, — сказала я.

— А мы изобретем его.

— Ты хочешь, чтобы мальчик страдал от своего имени? Над ним будут смеяться всю жизнь.

— Пусть это не беспокоит его.

— А не лучше ли назвать его Пенн, в честь твоего отца?

Наступило Рождество, и посыльный из Аббатства привез подарки и долгожданные письма. Хани в Аббатстве была счастлива. Эдвина чувствовала себя хорошо. «Как спокойно сейчас, Кэтрин! — писала она. — Тенериф кажется таким далекими».

А Луис? Вспоминает ли еще Хани о двух своих мужьях, которые были убиты, причем один на ее глазах? Я сама не могла забыть лежащего в крови Фелипе, убитого мужчиной, который стал моим вторым мужем. Мне недоставало его обходительности; иногда я ловила себя на том, что сравниваю с ним Джейка.

Мы жили в бурные времена, и жизнь ничего не стоила. Мужчины, подобные Джейку Пенлайону, мало задумывались, прежде чем направить удар кому-нибудь в сердце. Я дрожала при мысли о кровопролитии, которое могло произойти, если «Вздыбленный лев» встретит в море испанский галион.

Эта ненависть людей друг к другу, когда она кончится? Я надеялась, что к тому времени, когда мой маленький Роберто станет мужчиной, с войнами будет покончено.

В конце января «Вздыбленный лев» вернулся домой. Январь выдался холодным месяцем с сильными ветрами, дующими с востока. Когда стало теплее, то вместе с теплом пришли неизбежные дожди и густой туман. И вот как-то сквозь него неожиданно проступили очертания корабля. Он был в опасной близости к берегу, и туман плотно окутывал мачты корабля. Джейк первым увидел его в окно.

— Боже правый! — закричал он и уставился на него.

Я взглянула на Джейка и увидела, что он побледнел.

— Что случилось? — закричала я.

— Боже! — кричал он. — Что они сделали с кораблем?

Он выбежал из дома. Я последовала за ним. Я стояла на берегу, глядя, как маленькая лодка плывет к разбитому кораблю.

* * *

Что это был за день! Я никогда не забуду сырость тумана и спокойное, как озеро, море. И он, его любимый корабль, со сломанной мачтой и пробоиной в боку.

Просто повезло, что кораблю удалось дойти до берега Англии.

Я видела лица мужчин, почерневшие от солнца, изможденные от жизни впроголодь. Многие из моряков были ранены.

Я ничем не могла помочь.

Я почувствовала сострадание к Джейку, когда увидела выражение мрачного ужаса на его лице. Он любил этот корабль даже в таком плачевном виде.

Я поняла тогда, как он выглядел, когда, вернувшись из плавания, обнаружил, что испанцы увезли меня.

Произошла обычная история. Корабль неожиданно встретился с более мощным противником. Не стоит говорить, что тот парусник был испанским.

Испанцы хотели захватить судно, но, благодаря удаче, этого не случилось. «Вздыбленный лев» получил почти смертельные повреждения, но показал свои лучшие качества. Он также нанес смертельные раны своему врагу, поэтому испанцы убрались восвояси, предоставив такую же возможность «Вздыбленному льву».

Капитан Гирлинг был смертельно ранен, но прожил после битвы еще четыре дня. Он достойно руководил командой со своего вынесенного на палубу ложа. Он знал, что умирает, но его главной заботой было привести бедный израненный корабль к его хозяину. Только узнав, что это сделано, он умер.