Гордая американка - Бенцони Жюльетта

Глава XI

БЕГСТВО

Готические окна, освещенные кессоны в потолке и тысячи книг в кожаных переплетах делали помещение библиотеки красивым и уютным. На почетном месте висел портрет одного из дожей. Александра быстро огляделась. Жан, бросив сигару в камин, заторопился к ней, поклонился и поцеловал протянутую руку.

– Почему вы меня ждали? – удивилась гостья. – Я не предупреждала о визите.

– Правильнее будет сказать, что я надеялся на ваше появление. Не дождавшись вас, я собирался лично отправиться завтра в «Даниэли» и просить вас принять меня.

Она легонько вздрогнула, когда герцог прикоснулся к ней, снимая с нее накидку, и когда она смогла прочесть в его глазах, что он по достоинству оценивает ее небывалый прежде облик, в котором она предстала перед ним сейчас.

– Кажется, – с улыбкой молвил он, – вы владеете умением появляться передо мной раз от разу красивее. Весьма рад этому: ведь между нашими семьями вот-вот возникнут узы семейного родства.

Эти его слова, а главное – их смысл вызвали у Александры раздражение.

– Ничего подобного, – сухо ответила она. – Я для того и явилась, чтобы просить вас положить конец этой комедии.

– Какой еще комедии?

– И вы смеете так разговаривать со мной после всего, что между нами произошло?

– Между нами ровно ничего не произошло, – вкрадчиво проговорил он. – Признаюсь, это вызывает у меня глубокое сожаление; не скрою и того, что вы заставили меня страдать. Теперь я благодарен вам за то, что у вас хватило разума и стойкости. Если я намеревался явиться к вам завтра, то только затем, чтобы просить у вас извинения.

– Любовь не нуждается в извинениях, – пробормотала она печально. Ее грусть не осталась незамеченной. – Вы станете утверждать, что любили меня?

– Я был искренен. Из-за вас я потерял голову. После нашей встречи я неделю за неделей метался между надеждой и яростью; я дошел до того, что не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, как сделать вас своей. Добиться этого стало моим единственным стремлением, единственным желанием. Я жаждал вас изо всех сил, я дошел до того, что предложил вам выйти за меня замуж – вам, замужней женщине! Я сделал из себя посмешище!

– Искренность никогда не бывает смешна. К несчастью, я вам не поверила…

– Это ложная скромность или легкомыслие, мадам. Разве зеркало не напоминает вам что ни день, насколько вы соблазнительны? Меня извиняет то, что я совершенно ошибся на ваш счет, но как я мог представить себе, что столь обольстительная оболочка питается холодной, как лед, кровью? Видимо, я плохо знаю американок. Выходит, у вас флирт – времяпрепровождение, и только…

– Не принимаете ли вы за холодность простую честность? У вас это, кажется, зовется добродетелью.

– С такой женщиной, как вы, немудрено запутаться. Добродетельные женщины, которых я знаю – есть и такие, можете мне поверить! – никогда не затевают ради забавы жестоких игр, ставящих целью довести несчастного до исступления, чтобы потом пренебрежительно оттолкнуть его!

Александра пожала плечами и, встав с кресла, предложенного ей хозяином, подошла к окну, чтобы полюбоваться отблесками света на глади Большого канала.

– Все дело, по-моему, в том, что вы, будучи избалованы женским поклонением, чересчур уверены в себе. Я с самого начала давала вам понять, что меня не заполучить.

– Тогда надо было перестать со мной видеться, а не продолжать меня подманивать; надо было отворачиваться от меня, когда нам доводилось оказаться в одной компании, а не принимать мои ухаживания, как это делали вы; не надо было танцевать со мной – Бог свидетель, танцевали мы немало! Разве вы забыли, с каким увлечением вы принимали мои потуги? Признайтесь: вам нравилось кружить мне голову!

– Женщине не возбраняется немного пококетничать…

– Немного?! Да вы этим одним и занимались! Только не надо меня убеждать, что этим занимаются все до одной американки. Пример Долли д'Ориньяк и Элейн Орсеоло доказывает обратное.

– Не слишком ли примитивный прием – обвинять во всем меня после ваших собственных поступков?

– Если вы имеете в виду Делию, то я люблю ее, только и всего.

– Не слишком ли стремительно вас обуяло это чувство?

– Сердцу не прикажешь. Я не ждал вчера, что оно сыграет со мной такую шутку.

– На сей раз вы совершенно уверены, что любите? По-моему, вам свойственно путаться…

– Да, признаюсь, в вашем случае я принял за любовь желание. К ней я питаю совсем другие чувства. Ее я нахожу волшебной, полной жизни и изящества. Она – воплощение мечты, которую лелеет любой мужчина, размышляющий о том, какой женщине ему бы хотелось посвятить свою жизнь. К тому же она, по-моему, созрела для любви, с вами же этого – простите мне мою грубость – не случится никогда.