Полночная звезда - Коултер Кэтрин

Делани хотел тут же опрокинуть жену на спину и овладеть ею, но потом решил, чтохперва нужно довести ее до отчаяния. Вытерев руку от мази, он прикоснулся пальцем к самой чувствительной части ее тела.

Чонси стоило немалых усилий, чтобы не закричать от смешанного чувства возмущения и удовольствия.

— Сколько ты намерен заплатить мне? — выдавила она из себя.

Его палец еще глубже вошел в ее тело.

— Прекрати, черт бы тебя побрал! Не надо, слышишь?! — Все ее попытки вырваться оказались тщетными.

— Ты моя жена, и я овладею тобой, когда захочу и где захочу.

— Но ты же не хочешь! Ты хочешь только одного — наказать меня и обидеть!

Делани подсунул ладонь под ее спину, чуть приподняв ее.

— Нет, дорогая моя жена, я хочу тебя, и если ты прикоснешься к тому месту, к которому прикасаюсь я, то поймешь, что ты тоже хочешь этого. И не надо обманывать себя и меня.

Она и сама понимала, что он прав. А почему бы не отдаться ему? По крайней мере, он избавится от злости и хоть какое-то время будет относиться к ней так, как относился прежде.

— Хорошо, — тихо сказала она.

Глава 24

Он замер на какое-то мгновение, а потом покачал головой. «Я же цивилизованный человек, — подумал он, — а не какой-нибудь дикарь. Но с другой стороны, она хочет меня!»

Делани немного подумал и решил, что на самом деле он не знает, чего она хочет. Медленно убрав руку, он встал и посмотрел на жену. Чонси дрожала, положив голову на руки.

— От тебя действительно пахнет, как от лошади, — проворчал он и подошел к костру. — Оденься. Настоящая леди не должна лежать с голой задницей.

Чонси не плакала. Она так разозлилась на мужа, что на слезы уже не хватило сил. Его грубые слова больно задели ее самолюбие, умножая давно накопившуюся злость. Она медленно повернулась на спину и приподнялась на локтях, ничуть не заботясь о том, чтобы прикрыть свою наготу.

— Ты сам не очень-то приятно пахнешь, — гневно выпалила она ему в спину, желая заставить его повернуться к ней.

Он действительно повернулся и чуть было не упал в костер, увидев жену в таком виде.

— Немедленно оденься, — снова приказал он.

— Зачем? — Она игриво выпрямила спину и потянулась. — Ты мой муж и, как сам недавно сказал, тщательно исследовал все мои прелести.

Делани с восторгом смотрел на ее обнаженное тело, но все-таки решил до конца следовать избранной тактике.

— Если вы сию же минуту не оденетесь, мадам, я возьму вас силой. Уверяю вас, это будет не очень приятно.

Чонси не двинулась с места и упрямо смотрела на мужа сверкающими от гнева глазами.

Тот начал медленно расстегивать пуговицы на брюках.

— Я вижу, ты хочешь отправиться в свою любимую Англию беременной?

В этот момент он показался ей совершенно чужим человеком, незнакомцем, которого она не знала раньше. А как ей хотелось вернуть прежнего Делани!

— Неужели ты никогда не простишь меня? — горько проронила она. — Никогда не попытаешься понять?

Эти слова напрочь отбили у него желание продолжать игру. Ему очень хотелось наказать жену, но он окончательно убедился в том, что не сможет сделать это.

— Сейчас приду, — буркнул он и исчез в темноте. Когда он вернулся, Чонси укрылась одеялом и лежала на боку с закрытыми глазами.

На следующее утро она проснулась от его громкого голоса и тихонько застонала. На мягкой кровати спать все-таки намного лучше. Было довольно прохладно: первые лучи солнца едва пробивались сквозь плотную листву деревьев.

— Собери немного дров.

Она молча выполнила его указание, почувствовав, что тело немного отдохнуло за ночь. Как можно жить в таких условиях?

Делани молча наблюдал за каждым ее движением и думал о том, что ему попалась волевая жена и к тому же упрямая, как ослиха. Когда она вернулась к костру с небольшой охапкой хвороста, он тут же принялся разжигать его, чтобы приготовить кофе.

Внезапно он громко рассмеялся, напугав Чонси, лошадей и птиц, примостившихся на деревьях. Только сейчас он понял, что все это время пытался сломить ее волю и полностью подчинить эту женщину себе. Это открытие и развеселило его. Даже если бы она сдалась, что он доказал бы?

— Могу ли я разделить с тобой твое веселье?

— Нет, — отрезал он, приняв серьезный вид. — Присмотри за кофе, а я подготовлю лошадей.

Кофе был черным, горьким и гораздо более вкусным, чем дома. Она выпила его одним глотком, обжигая язык, грустно вздохнула и поднялась на ноги.